Владимир Логутов – один из самых успешных российских видеохудожников. Выставки в России и Европе, работы в коллекциях музеев всего мира, участие в ключевых биеннале, номинации в премиях – список заслуг внушительный и снимающий любые вопросы об актуальности и профессионализме художника. Владимир живет и работает в Самаре, его интересы успешно представляет московская галерея «Риджина», а широкая география выставок подсказывает, что видеоарт – вид искусства, требующий от художника минимум усилий по транспортировке своих произведений.
Легко привез художник свои работы и в Воронеж – несколько дисков в бумажных конвертах. Персональная выставка Владимира Логутова «Внимание» проходила в галерее Х.Л.А.М., организована была самой галереей и Воронежским центром современного искусства (ВЦСИ). Со стороны самарца это был безусловный жест доброй воли – выставка в Воронеже вряд ли станет ключевой в его портфолио или обернется продажами. Скорее, это очередной и очень важный пример горизонтального, прямого сотрудничества региональных арт-деятелей, понимающих, что современное искусство в провинции – это не бизнес и не карьера, а сподвижничество.
Впрочем, видеоарт в Воронеже уже показывали, и как раз наоборот – не в режиме личного поступка, а как продукт неумолимой работы институций. Очень показательная по составу работ и художников выставка «Видение» заняла в марте 2010 музей им. Крамского. Вспоминается и цикл лекций «Пространство воображаемого» Николая Алексеева, посвященных видеоарту и проходившем в том же Крамском. Поэтому персональный показ Логутова попал не в чистое поле, а в какой-никакой контекст, если, конечно, вы ходили на «Видение» и слушали лекции Алексеева.
За день до открытия выставки Владимир провел мастер-класс для студентов ВЦСИ и просто любознательных зрителей. На нем художник подробно рассказал буквально о каждой работе с предстоящей выставки, пояснив и свою художественную стратегию в целом. В итоге, ключей для понимания выставки «Внимание» воронежским зрителям было предоставлено в избытке.
На открытие выставки я отправлялся с неким сомнением, потому что не очень доверяю видеоарту как медиа. Его претензии на максимальную демократичность (особенно сейчас, во время youtube и видеокамер в телефонах) легко устраняются притязаниями на время зрителя. Ты должен потратить на видеоарт пару минут. Или полчаса. Или сутки (есть и такие произведения). Да, можно отключиться в любой момент – но тогда останется кокетливая тайна: «А все ли я увидел?». Если материальное произведение всегда вывернуто «наружу» своими внутренностями, то видео их тщательно маскирует. Когда видеоарта много – как было на «Видении» – это становится уже просто невыносимым цирком репрессивного эротизма по отношению к вниманию зрителя. Бесконечные картинки, требующие перестройки внимания, включения в свое пространство и время – меня, как любителя нейтрально-скучного, сухого объекта, это весьма настораживало.
Впрочем, за Логутова говорило то, что я уже видел его работы на выставке в ГЦСИ, и они мне понравились.
Выставка в галерее Х.ЛА.М. – это два миниатюрных зала. В первом зале – две проекции, во втором – две проекции и три телеэкрана. От текста к выставке и экспликаций к работам художник отказался, поэтому технически перечислю, что можно было увидеть.
Проекция: на ступенях здания сталинского ампира стоят люди, зима, тепло одеты. Камера движется вдоль, никакого начала и конца движения, бесконечная зацикленность. Люди иногда повторяются, в разных позах, в разные моменты своего личного времени.
Проекция: двухканальная. Первый канал – камера снимает скомканную бумажку, которая, прыгая на ветру, путешествует по московским улицам – мимо киосков, продавцов солнцезащитных очков и так далее. Второй канал – та же бумажка в центре судорожно подергивается, а вокруг нее вертится, смазывая детали, весь остальной мир.
Два телеэкрана: «Волжские этюды». Пейзаж Волги – вода бурлит и закручивается водоворотом.
Телеэкран: двое избивают подростка – замедленная скорость, иногда ускоряется. На заднем плане идут люди – в нормальной скорости. Приближаясь к сцене, замедляются, уходя – ускоряются.
Проекция: три мальчишки прыгают. В воздухе замирают, подергиваются, время остановилось. На заднем плане время движется.
Проекция: перекресток, едут машины, идут люди, мелкие детали, которые заметит только очень внимательный зритель: человек без головы, машина исчезает, повернув за столб, бабушка в двух копиях и так далее.
Визуальный материал, с которым работает Логутов, – это его фирменный прием. Обычные самарские пейзажи, типичные для любого постсоветского города, – грязь, смешение стилей, диковатые инфраструктура и декор. Обычные обитатели подобных городов в качестве героев сюжета. Это сразу вызывает уважение и интерес: художник не пытается сделать красиво или развлечь. Он просто берет то, что под рукой, не занимаясь декоративными решениями.
Эстетические решения лежат в другой плоскости. Сам художник поясняет, что его прежде всего интересуют технические возможности видео – и формальные эксперименты, из них вытекающие. Отсюда хирургическое разделение времени на потоки с различной скоростью и динамикой. Скорость течения времени оказывается привязана и к пространству – как математическая функция.
Саморефлексия медиа – тема для искусства практически обязательная в классическом модернизме. Для видеоарта она была проработана в самом его начале, полвека тому назад. Особенность Логутова здесь в том, что он исследует технологическую специфику видео не как погруженный в нее художник, а как художник «внешний» – и, в первую очередь, живописец. Сама композиция работ, их инсталлирование постоянно отсылают к жанрам традиционной живописи. Живописи – когда дело касается, к примеру, фигурных композиций — тоже приходится решать проблему времени. Средневековая живопись или ренессансная обходились с динамикой и движением по-разному.
Видеоработы Логутова расчленяют время странным, неочевидным для видео способом, как если бы инопланетный анатом стал препарировать кошку, ища в ней знакомые системы органов. И получал бы в результате странные полусистемы-полускульптуры.
Если же методы нашего анатома позволят сохранять вырезанные из кошки структуры функционирующими, как биологически, так и психически, – мы получим неплохую модель работы Владимира Логутова с видео и наполняющей его работы визуальным материалом реальностью.
Включаясь в работы Логутова, зритель вынужден отказаться от своей автономии чистого субъекта. Сам процесс восприятия времени и пространства произведения «вычленяет» из нас наше зрение, наше время, делая их частью общего созвездия. Хороший способ почувствовать себя человеком в антропологическом описании структуралистов: как систему отношений и диспозиций без всякого центра или принципиальных границ.
Не обходится здесь, конечно, и без ироничного кивка в сторону условия взаимодействия зрителя с современным искусством. Грандиозные масштабы биеннале и арт-ярмарок формируют особый способ «смотрения» – по две секунды на работу и по минуте на одну из десятка, если чем-то увлекла. Работы Логутова же в рамках двух секунд просто не существуют. Они буквально претворяются только в длящемся времени и сосредоточенном внимании. Это искусство создается совместно художником и активным участием зрителя. Концепция, популярная в конце прошлого века и ныне нами уже подзабытая.
В результате мы имеем: авторефлексию медиа (в духе сурового позднего модернизма), изучение паутин восприятия (в духе медийных теорий восьмидесятых), критику смотрения современного искусства (всегда актуальную), ненавязчивые подмигивания живописи (для ценителей) и совершенно безыскусный в содержательно-визуальном смысле видеоряд (для любителей красоты и оригинальности – дабы не нашли ни того ни другого).
Перечисление творческих методов, однако, не позволяет сказать главного: Владимиру Логутову безусловно удаются произведения. Произведения искусства самодостаточные, цельные, выходящие за рамки любых стратегий или актуальных трендов. А это, я уверен, единственный признак настоящего художника и хорошего искусства.
Когда странные, слабые и умозрительные химеры оживают, угнездившись в произведенной своим телом черной дыре, происходит замечательное чудо. Чудо явно недостаточное, «плохое», негодное чудо, обитающее только внутри искусства.
Илья Долгов
