Когда-то рамонские лакомства ценились во всей Воронежской губернии, Российской Империи, Европе. Шли на Запад ящики с ярлыками «Фабрика конфет и шоколада «Рамонь». Небольшое имение под Воронежем считалось чуть ли не столицей российских сладостей. Сейчас от знаменитого завода остались руины, а современные конфеты мало напоминают о прошлом.
Мы лезем через пустую арку окна. Здесь все завалено рубероидом, обвалившимся шифером, обрезки бурых балок торчат из стен, косые рамы щерятся осколками тусклого стекла, всюду куски бетонных блоков. Пол зияет провалами, один из которых ведет в подземный туннель.
Переработка свекловицы в поместье Рамонь была делом выгодным. В 30-е годы 19 века камергер Николай Тулинов, владелец поместья, основал здесь сахарное производство. Его сестра Анна Шеле, вдова генерала Петра Шелле, оценила всю выгодность сахарного дела и после смерти брата начала судебные тяжбы со своим племянником, отставным гвардии поручиком Филиппом Вигелем. Отсудив у племянника «село Рамонь с крестьянами, коих 283 души мужского пола, с землею и лесом, свеклосахарным и стеариновым заводами», предприимчивая тетушка рьяно взялась за дело. Благодаря ей появились на прилавках воронежских кондитерских рамонские леденцы и сахарные головы.
Анна Шеле, как утверждают краеведы, была известной меценаткой, жертвовала крупные суммы многим благотворительным организациям. Между тем, работникам сахарного завода жилось несладко – они доставляли по бездорожью сырье, вываривали сахар в чугунных котлах на открытом огне. Завод приносил все меньший доход, а вдове генерала к старости было не до него. Распродав имущество и пожертвовав деньги на благие дела, Анна Шеле ушла в монастырь.
В 1879 году император Александр II дарит имение Рамонь своей родственнице Евгении Ольденбургской. Знаменитая принцесса Ольденбургская, дворец которой возвышается над Рамонью поныне, полностью переоборудует завод, откроет рафинадный цех и кондитерскую фабрику. Каторжный труд рабочих заменяется силой паровых агрегатов, а от свекольных полей к самому заводу проложены рельсы. Конфеты на кондитерской фабрике делают по уникальным рецептам. Фрукты из окрестных садов, молоко своих коров, из-за границы выписывают разве что какао-бобы. Обновленный завод готовит лакомства, достойные императорского стола.
Через несколько лет на рамонской «Паровой конфетной фабрике» выпускаются сотни наименований конфет и шоколада. Ее главный склад находится на Лубянке, в доме Некрасова. Цукаты из арбузных корок почитаются за деликатес у столичных и зарубежных гурманов. «В 1903 году продукция фабрики получает высшую оценку на выставке в Лондоне, а в 1904 году Ольденбургская украшает свои этикетки серебряными и бронзовыми медалями парижской и брюссельской выставок», – отмечают авторы издания об истории Рамони «Рамонь. Царский подарок». Призовые места занимали не только сладости, но и искусные упаковки, сделанные, как предполагает краевед Людмила Образцова, учениками художественно-промышленных школ.
Во время первой русской революции нечистый на руку управляющий немец Кох вводит фабрику в долги. В результате махинаций случается страшный пожар. Рамонский краевед Владимир Шилов пишет со слов заводского химика П.П. Осинко, очевидца событий: «В октябре 1905 года кто-то поджег сахарные заводы и лесопильню. Пожар длился более двух недель. Расплавленный сахар, конфеты, патока все это время горячей массой текли в реку Воронеж».
Завод выжил и после двухнедельного пожара, и после событий первой русской революции. Но обанкротился. Не помогло даже покровительство государя. Оборудование вывезли воронежские предприниматели и долго еще выпускали продукцию под маркой «Фабрики конфет и шоколада «Рамонь».
Приближалась Октябрьская революция. Многие фабрики и их владельцев она уничтожила, но Рамонский завод возродила. «Рамонский сахарный завод и заводская экономика стали государственной собственностью, – пишет исследователь Николай Ильинский. – В декабре 1919 года, после изгнания белогвардейцев с воронежской земли, при сахарном заводе появилась первая в волости комсомольская ячейка. Славную страницу в довоенную летопись Рамони вписал коллектив сахарного завода. После октября завод возобновил производственную деятельность только в 1922 году. Завод из года в год неуклонно наращивал мощности, внедряя новую технику, повышая технические знания рабочих».
В 1940 году сахарному заводу исполнилось 100 лет. К этому времени он стал одним из крупнейших, как модно сейчас говорить, инновационных предприятий Черноземья.
После войны завод переходит на безотходное производство. Даже остатки патоки пускают на комбикорм, а паром отапливают дома.
Мы выходим в один из главных цехов завода. От двери до провалившегося пола около полутора метров. Пол этот усеян обрезками креплений от аппаратуры и обломками бетонных плит. Стальные балки под высоченным потолком все еще держат крышу, сверху все еще свешиваются толстые тросы с ржавыми крюками. На стенах тут и там проемы дверей. Над одним из проемов висит ободранное панно, остался только угол красного знамени, сорванного перестройкой.
Поднимаемся на верхние этажи по лестницам без перил. Здесь длинные коридоры, нетронутые туалеты и душевые, комнаты с остатками мебели и… лаборатории. На столах – пыльные пробирки с реактивами, спиртовки, полные ящики чистых и целых колбочек и мензурок. Кое-где емкости все же разбились, и там, на столешницах, выросли красные и лиловые кристаллы. Под одним из столов мы даже отыскали полмешка окаменевшего сахара.
Неужели то, что не смогли сделать пожар, война и две революции – сделала перестройка? Но в ветхом журнале дежурств последние даты теряются в двухтысячных. А значит, перестройка здесь ни при чем.
Рамонский сахарный завод с трудом переживает лихие девяностые. Вот что пишет «Молодой Коммунар» в декабре 2000 года: «Арбитраж, банкротство, крах… – эти понятия, наводящие ужас на любого хозяйственника, до недавних пор не сходили с уст рамонцев. Теперь… «Рамонь будет с сахаром». Ведь акционерное общество «Рамонский сахар» обрело не только честного, надежного, заинтересованного инвестора в лице россошанского ОАО «Минудобрения», но и получило реальную перспективу модернизации». В тот год заводу исполнилось 160 лет. Много писали о развитии свеклосахарного производства, династии рабочих, ведущей род почти с основания завода, верили в его возрождение.
Сейчас мы спускаемся в цеховые подвалы. Здесь комья выцветших газет, лоскутья одежды, горки, неизвестно откуда взявшейся, старой обуви. Дальше – монолитные подставки, на которых, наверное, крепилось оборудование котельной, уцелевшие трансформаторы и ящики с новенькими керамическими предохранителями, электрические счетчики и плафоны из толстого стекла. Видимо, этот скарб для модернизации так и не пригодился.
Возрождения не получилось – владельцем завода стала компания «Промидекс» (она владеет несколькими крупными заводами Воронежской области). Руководство компании решило «заморозить завод в связи с убыточностью».
«Рамонский сахарный завод, принадлежащий компании «Продимекс», в ближайшее время будет передан в управление обладминистрации…Компания планировала законсервировать убыточное предприятие, а администрация настаивала на том, чтобы завод продолжил работу, объясняя это необходимостью сохранения рабочих мест… Как сообщил руководитель представительства Игорь Быков, в следующий вторник в Воронеж приедет уполномоченный представитель «Продимекса», который, вероятно, и подпишет соглашение о сдаче Рамонского сахарного завода в «безвозмездную аренду», – пишет в апреле 2004 года «Коммерсантъ-Черноземье».
В полную силу завод работает еще сезон.
«Кто оказался прав – хозяева завода, по существу, махнувшие на него рукой, или областная администрация – показало время. И лишний раз доказало, что органы государственной власти при необходимости должны заниматься регулированием производственной сферы», – публикует «Коммуна» спустя год.
В феврале 2007 газета «Коммерсантъ» опубликовала заметку, где мельком упоминался Рамонский сахарный завод: «Модернизировать его бесполезно, легче построить рядом новый».
Мы покидаем руины сахарного завода Рамони. Некоторые стены держатся на одном кирпиче. Завод, в прямом смысле прошедший огонь, воду и медные трубы, разрушен, разграблен и брошен. Он стал неконкурентоспособен, неуместен в новых реалиях, как вишневый сад из чеховской пьесы. Юридически завод не является и не может являться архитектурным памятником. Но он – символ ушедшей истории.
Говорят, раньше была в Рамони пословица: «Рамонь без сахара – что земля без пахаря».
Михаил Супруненко
От редакции:
Итак, что же есть сейчас? К сожалению, в настоящее время сахарный завод – лишь одно из многих заброшенных строений с удивительной историей, ход которой сегодня для них остановился. Как можно было увидеть, рамонскую фабрику не раз пытались возродить на протяжении всего ее существования. Так почему же не попробовать снова подарить старому заводу жизнь? Примером успешной попытки такого рода может служить столичный центр современного искусства «ВИНЗАВОД». С 2007 года он работает на территории, где до этого располагался Московский комбинат виноградных и десертных вин, а еще раньше – дворянская усадьба княгини Екатерины Волконской.
Возвращаясь к Воронежской области, стоит вспомнить, что рядом с сахарным заводом расположен знаменитый замок принцессы Ольденбургской. Таким образом, качественное воплощение подобной идеи в Черноземье со временем могло бы подарить нам удивительно гармоничное соединение современного искусства и уникального памятника архитектуры в одном комплексе. Думаем, говорить о том, какие широкие горизонты открылись бы при этом перед регионом, нет необходимости.
