Так уж сложилось, что слово «культура» – одно из самых употребимых вот уже более ста лет. И высокая гуманитарная наука, и облегченная массовая употребляют это слово с одинаковым рвением. Разные идеологические системы без труда используют его в своих политических программах. Даже антикультурные и противокультурные явления без труда получают статус «культурных событий». А сейчас провозглашен еще «год культуры», призывающей граждан почтить ее особым уважением. Можно назвать такое положение вещей культом культуры.
А есть ли проблема с культурой? Все ли нормально с такой, я бы сказал, озабоченностью и даже одержимостью культурой сегодня? То, что это одержимость, не вызывает никаких сомнений: современная жизнь переполнена различными «яркими» событиями от международных фестивалей до местных конкурсов красоты. В обществе чрезвычайно повышен интерес ко всему «культурному». При этом именно сегодня культура общества крайне низка, что видно невооруженным взглядом и не требует особых социологических подтверждений.
Так, может быть, власть, обеспокоенная низким уровнем нравов, и пытается улучшить ситуацию привлечением внимания к культурному пласту, поддерживая (в рамках строго оговоренного бюджета) разные мероприятия?
Ситуация не так проста и безобидна, как может показаться на первый взгляд. За повышенным интересом к культуре кроется на самом деле пустота, которая проедает наше существование достаточно долгое время и которую безуспешно пытаются заполнить культурными артефактами. Лет десять назад, анализируя этическую ситуацию в западной культуре, видный французский философ Ален Бадью назвал ее «культурализмом», определив как «поистине туристическое восхищение многообразием нравов, обычаев, верований». Сюда же входит «неизбежная пестрота воображаемых формаций», в которую входят религиозные, политические и сексуальные представления.
Вот такое «туристическое восхищение» перед многообразием культурных фактов – самый, думаю, точный показатель нынешнего культурного бытия. Что за ним стоит?
Прежде всего, с авторской позиции, полное отсутствие смысловой связи в этом «культурном калейдоскопе». Множество различных «культурных событий», никак не связанных друг с другом органическим единством и поэтому выступающие в роли приложения («культурного гаджета») к жизни. Единственным «связующим звеном» является интерес, но скорее даже любопытство. Как правило, люди не понимают, что им реально нравится, и поглощают то, что им преподносит культурная пропаганда. И в этом смысле современная ситуация содержательно мало чем отличается от ситуации советского периода, когда культура была «надстройкой», а главный регулятор – идеология.
Сейчас культура не надстройка, а «пристройка» (гаджет), мотив же и регулятор – пропаганда. И как в советский период произошла усталость от идеологической культуры, так и сейчас можно наблюдать усталость от «калейдоскопической культуры». Отсутствует культурная органика. Сильная возбудимость от ярких и многообразных мероприятий порождает растерянность и апатию. Это можно доказывать утомительной аналитикой, но достаточно просто посмотреть вокруг себя, чтобы увидеть печать опустошенности и какой-то финальной разочарованности в жизни. Психологи могут много поведать печального о разочарованности современного человека. Но и без психологов ситуация достаточно очевидна.
Не хватает чего-то главного и существенного. Есть множество точечных событий, создающих иллюзию культурного многообразия. А что-то важное уходит, оставаясь никак не опознанным культурной политикой.
Что такое современная культурная политика? Поскольку она направлена не на восстановление культурной органики, возможно воспринимаемой как идеологический рудимент прошлой эпохи, основная ее цель направлена на пиар, брендирование и т.д. Это видимость работы, в которой вместо культурного творчества – одержимость.
Курьез положения в том, что в одном культурном пространстве сосуществует гей-парады, рождественские чтения, олимпийские праздники, фестивали бардовской песни и прочее, прочее, прочее. И нельзя сказать, что такая ситуация нормальна, так как каждому по своим интересам. Это показатель ценностного раскола общества. А совмещать ценностно противоположные вещи без существенных человеческих потерь невозможно.
Но современная культурная политика ни в чем не виновата, она обречена на то, чтобы поддерживать это многообразие; по-другому она не сможет, даже если захочет.
Откуда эта обреченность? Ответ таков: культура сейчас отдыхает. Она слишком сильно напрягалась в предшествующие столетия и сейчас в некотором роде выдохлась. Фаза плодоношения сменилась фазой опустошения. Но вообще это свойственно культурному бытию, и Запад тоже проходил фазы пустоты, которые внешне могли иметь вид культурного разнообразия.
Если взять последние два столетия, то можно увидеть, что культура произвела несколько мощнейших явлений. В XIX веке достигла своей кульминации религиозная культура, зачавшаяся с крещения Руси, породив такие православные символы как «Святая Русь», «Москва – третий Рим», «Град Китеж», которые и поныне мощные духовные ресурсы. XIX век – это «золотой век» русской литературы; произошло рождение гениев Достоевского и Толстого, которые также продолжают оплодотворять философско-художественную мысль России и Запада. Серебряный век – необычайный всплеск ранее неведомых культурных сил, создавших уникальный и ни на что не похожий эстетический узор. Наконец, советская культура, в которой наиболее ярким и мощным вектором была космическая парадигма.
Вот на этих духовных ресурсах и продолжает существовать современная культура, пока еще не породив ничего равновеликого, находясь в поиске новой истины. Но этой истины еще нет, по крайней мере, она не проявлена, не очевидна. Отсюда разброс и бесконечная многоголосица разного рода несвязанных друг с другом явлений, порождающих иллюзию цветения, но в действительности представляющих собой прикрытие образовавшейся пустоты после последнего мощного культурного взлета.
Эта пустота сейчас органична, как это ни парадоксально. И так легко заполнить эту пустоту суррогатными, псевдо-культурными формами, в том числе насильственной консервативной идеологией или же либеральной вседозволенностью.
Чем плоха эта ситуация? А тем, что в культурном шуме можно просмотреть действительно стоящие вещи, они не «прорвутся», не «пробьются», их просто не поймут. И наоборот – незначительное, но конъюнктурное общественное мнение, лишенное эстетического вкуса и этической глубины, может приветствоваться. Как говорил Шопенгауэр, толпа легко превозносит бездарное и никогда не замечает истинное дарование.
В результате – многообразная, но, как правило, без-образная культурная картина, вызывающая все чаще отторжение и апатию. Поэтому образование сейчас вынуждено будет уже принуждать к культуре и навязывать «духовные ценности». Что чудовищно само по себе.
Что делать в такой ситуации? Прежде всего, понять. Самое бессмысленное – сетовать на «бездуховность», причитать, стенать и взывать к «высокому». Сейчас это бессмысленно. Уже бессмысленно.
Русская культура в силу своего бесконечно непостижимого внутреннего устройства всегда возжигается чем-то единым, какового нет в горизонте современной жизни. Не может быть слишком много свободных начал в культуре и не может быть одного, но навязанного. Или есть органичное единство, или его нет. Самое главное понять, что культура сейчас «отдыхает», она слишком сильно напряглась в XIX и XX веках (при всей видимости культурного расцвета), резервы исчерпаны.
Самое печальное сегодня – реанимация православно-коммунистических идей и отдельно, и в каком-то монструозном их синтезе. Неоархаика («консервативная революция») – это скорее знак немощи и беспомощности, крик утопающего о помощи, которая никак не приходит. Нужно трезво понять, что ни одна из предшествующих линий русской культуры не может быть механически восстановлена; нужно принять для многих тяжкие истины о том, что ни православный, ни советский культурный типы не будут более определяющими в России. Надежда – на литературу, особенно на поэзию, но здесь все так неочевидно. Есть еще и философия, но сильно сопротивление «профессиональных» (академических) структур философскому ренессансу.
Возможно, мы на грани какого-то доселе невиданного культурного рывка и подъема. Но пока его нет, ибо, когда придет его время, то его не нужно будет ни доказывать, ни обосновывать. Нужно внимательно присмотреться, не отчаиваться, продолжать честно творить, но с оглядкой на ситуацию, понимая ее.
Но Россия все же не «закономерная» страна, здесь все моментально и непредсказуемо. Как сказал Василий Розанов, глядя на культурные руины отечества, оставленные большевиками: «Русь слиняла в три дня». И поэтому есть надежа на какой-то иррациональный прорыв, который произойдет сам по себе, совершенно ненавязчиво и неожиданно из таких глубин, которые сейчас никто и не видит. И «в три дня» культура свершится вновь. Это надежда на невозможное. А невозможное, по слову Андрея Платонова, «невеста человечества».
Владимир Варава
Иллюстрация Марина Демченко
1 комментарий
Как-то ранее я говорил, что нет уже понятие «культура», а есть сосуществование и противостояние многообразнейших суб- и контркультур! Неоднородных и противоречивых!