После трагедии в Крымске вдруг возник неожиданный интерес к проблемам водных объектов. Обнаружилось, что из 65 тысяч гидротехнических сооружений России 37 тысяч потенциально опасные. Кстати, к последней категории относится и наше воронежское «море». В предыдущих выпусках «Времени культуры» уже говорилось о положительных переменах в его судьбе. Главная из них – долгожданная конференция по реабилитации Воронежского водохранилища, которая прошла 21 ноября.
Уникальность воронежской ситуации в том, что это – одно из немногих водохранилищ, почти целиком расположенных на территории города. Но вместо обустроенной зеленой площадки для отдыха воронежцы получили мелководную зловонную «лужу». По задумке проектировщиков все должно было быть совсем не так. В проекте сброс сточных вод был запрещен. Планировалось построить 17 пристаней и причалов. От порта до санатория им. Горького горожан должен был перевозить речной трамвайчик. Собственное рыбохозяйство обеспечивало бы нужды города. А на многочисленных пляжах купались люди… Эта идиллия далека от пейзажа современного водохранилища. И если до 1992 года пляжи ежегодно заполняли около 7 тысяч людей, то теперь Роспотребнадзор купаться настоятельно не рекомендует. 20 лет назад из водохранилища вылавливали 10 тонн рыбы в год, а теперь рыбной ловлей занимаются лишь отдельные экстремалы. Перевозки пассажиров сошли на нет. За 40 лет существования на водохранилище не проводили ни серьезных исследовательских работ, ни обустройства берегов. Теперь мы имеем скорее бомбу замедленного действия в самом центре города. В 70-е годы, период «бума» строительства водохранилищ в России, нужно было учесть, что это уязвимая искусственная водная система с нарушением целого ряда показателей: общего и сезонного режима реки, ее гидрологии и гидрохимии, уровней и химического состава подземных вод и многого другого.
Сейчас «воронежское море» продолжает жить по собственным законам. Горожане шутят, что на его дне можно найти всю таблицу Менделеева и даже те элементы, которых великий химик не успел открыть. Однако, по данным Роспотребнадзора, в последнее время ситуация несколько улучшилась: по сравнению с прежними превышениями санитарно-гигиенических нормативов некоторыми веществами в 240 тысяч раз, сегодняшние 24 выглядят сущим пустяком.
Прошедшая конференция показала, что сейчас у воронежцев есть уникальная возможность повлиять на будущее города, поскольку, как минимум на словах, власти открыты для любых предложений. Перед слушателями один за другим возникали заманчивые проекты обустройства зеленой зоны в центре города или намыва островов и прокладки трасс с десятиполосным движением. Но для тех, кто видел водохранилище в повседневной жизни, эти проекты выглядят примерно как утопии Томаса Мора.
Пустыня или Атлантида?
По сравнению с огромным количеством проектов спасения, вариантов деградации водохранилища намного меньше. Первый – полное обмеление водохранилища. По Центральному федеральному округу наше водохранилище занимает первое место по площади мелководий. Уже сейчас площадь поверхности водохранилища по сравнению с первоначальным состоянием уменьшилась на 5 кв. км. А в северной части водохранилища обмеление достигло 70%. Так что не исключено, что когда-нибудь посреди Воронежа окажется мелкая кишащая бактериями лужа. Второй вариант развития событий – подтопление береговых территорий. В СМИ, прокуратуре и следственном комитете уже давно появляются сообщения о частных домах рядом с водохранилищем, в подвалах, дворах и на первых этажах которых хлюпает вода. На конференции об этой проблеме говорил доцент ВГУ Юрий Зинюков. Она возникла еще в 70-е годы, когда запуск водохранилища привел к подъему грунтовых вод. По сравнению с 1971 годом сейчас уровень воды в трех наблюдательных скважинах на левом берегу поднялся на 5, 5 метров! В зоне «наводнения» оказались в основном территории на левом берегу: в районе села Таврово, Масловки, ул. Ростовской, парка «Алые паруса». На правом берегу – это ул. Юных Натуралистов, набережная Моссалитинова и район южнее Вогрэсовского моста. По словам Юрия Зинюкова, надо понимать, что часть улиц затопляется из-за общего подъема уровня подземных вод, а часть – из-за бездумной застройки. С этим согласен профессор кафедры архитектурного проектирования и градостроительства ВГАСУ Юрий Кармазин: «В канонах градостроительной культуры нельзя строить здания по склонам водоема, они должны оставаться зелеными». Дело в том, что эти террасы не предназначены для строительства: велика вероятность оползней. В одном из интервью советник Российской Академии архитектуры и строительных наук Анатолий Саурин говорил о том, что это древние оползневые склоны, и опасность существовала всегда, но после строительства водохранилища оползневые процессы активизировались: «Фундаменты домов, расположенных на правом берегу, этот процесс пережили несколько легче, но сами склоны, на которых они были построены, пострадали весьма серьёзно. Сильно уменьшилось сцепление грунта, в результате чего опасность возникновения оползня возросла многократно». Тем удивительнее возведение на берегу водоема многоэтажных зданий, которые в любой момент могут оказаться под водой. В разное время выдвигались проекты зданий, высота которых ограничивалась лишь пределами буйной фантазии архитекторов – от 20 до 40 этажей! Но вернемся к современности: выходом из проблемы подтоплений стало бы понижение уровня воды в водохранилище, раз уж все равно его ресурсы не используются на полную мощность. При заливе водохранилища предполагалось, что заводы будут забирать из него 160 млн. кубов воды, а максимально оно было рассчитано на 350 млн. кубов. Сегодняшним воронежским предприятиям для работы требуется около четверти потенциала водоема. Но здесь появляется другая проблема: не высохнет ли наше «море» окончательно, если к природным обмелениям добавить еще искусственный спуск воды? Более трети площади водохранилища относится к мелководным участкам. Если принять это предложение и понизить уровень на 2 метра, то в водохранилище начнут выделяться отдельные острова. Все эти пророчества пока не сбылись, но если не предпринимать никаких действий, то у них есть шанс стать реальностью.
Тайны водохранилища
Но прежде чем разрабатывать план действий, надо досконально изучить особенности воронежского водохранилища, о котором сейчас неизвестно практически ничего. Только после этого можно будет создать семилетний план, о котором говорилось в самом начале. Разрозненные факты о воронежском «море» собрала в своем докладе доктор геологических наук, профессор ВГУ Ирина Косинова.
– Во-первых, у него сложное морфологическое строение дна – чередование мелководных зон с искусственными углублениями. Глубина у Адмиралтейской площади – 5 метров. У Чернавского моста, где вдоль правого берега проходило естественное русло реки до залива водохранилища, – примерно 9 метров. А у Вогрэсовского – целых 19 метров. Этот парадокс образовался из-за опрометчивых действий человека: в 2005 году без всестороннего обсуждения у Вогрэса создали намыв на середине реки. Он стал искусственной преградой для русла, которое делало крутой поворот, вымывая воронку необычной для водоема глубины и оставляя отложения наносов.
– Во-вторых, надо учитывать, что в верховьях водохранилища процессы обмеления идут наиболее активно. Там сформировался небольшой массив, который стал своеобразной ловушкой для песка, железа, марганца и сероводорода.
– В-третьих, идет прогрессирующее загрязнение донных отложений, причем точной информации об их состоянии нет. Исследование в местах основных выпусков показало удивительную картину: на дне есть куски гематита! То есть отложения железа уже начинают формировать под водой горные породы. Между Чернавским и Вогрэсовским мостами существует прибрежная зона опасных отложений, в которой нормы превышены в 32 раза. Определенный вклад в загрязнение водоема вносит частный сектор на правом берегу. Имеется в виду подключение канализационных стоков частных домов к сбросному коллектору ТЭЦ-1. Страшно даже задуматься, что плавает в водохранилище.
– Кроме того, здесь идут обычные для любого водоема процессы – механическое разрушение волнами, течением и поверхностным водным потоком горных пород. Из-за этого разрушаются берега водохранилища и формируются мелководья в южной части. Механизм образования мелководий очень прост: частицы грунта и разных веществ сносятся течением ниже и формируют заторы на пути основного русла реки. Так, например, образовался Масловский затон.
Чтобы изменить ситуацию с водохранилищем, нужно как минимум перестать его загрязнять. То есть наладить систему очистки ливневых и талых вод, сбрасываемых в водохранилище. Следить за эффективностью работы очистных сооружений на предприятиях, оценить современное состояние водохранилища. И лишь четвертым пунктом – принять ряд практически-адаптированных методов очистки. А чтобы ситуация никогда не повторялась впредь, нужно создать что-то вроде постоянно обновляющейся базы данных.
Хлорелла нас спасет?
Самые жаркие дискуссии разгорелись вокруг методов очистки. Еще до конференции на сайте «Власть-бизнес РФ» воронежцам предложили для обсуждения 4 варианта. Все они должны решить главную проблему – уменьшить количество сине-зеленых водорослей. Дело в том, что «цветение воды» очень быстро развивается и накапливает в воде продукты разложения, которые ухудшают состояние водоема.
Один из методов – углубить мелководья и застойные зоны с помощью земснарядов – специальных плавучих машин, которые могут проводить работы на дне водоема. Другой вариант предлагает инженер-гидротехник Вениамин Сколота: уже 18 лет он пропагандирует промывку «воронежского моря» проточной водой реки Воронеж и сбросной из Матынского водохранилища в Липецке во время весеннего паводка. Он утверждает, что для такой реабилитации водоема понадобится всего 100 тысяч рублей и 3 года, тогда как на конференции озвучивались минимальные цифры в 30 миллионов рублей и 5 лет. Однако этот метод вызывает скептические отзывы части ученых: его хорошо применять на реке, но не на стоячей воде. Кроме того, «воронежское море» состоит из нескольких водоемов, а Чернавский, Вогрэсовский и Железнодорожный мосты являются огромными дамбами между ними. Сами по себе мосты на этих насыпях занимают незначительную площадь.
Если с помощью шлюзов прогонять грязь и ил вниз (по направлению к Чернавскому мосту), то из-за неровностей дна, небольшого течения и искусственных преград есть опасность застрять на первой же дамбе. Это слишком большой риск для водоема в центре мегаполиса, поэтому на конференции этот проект даже не обсуждался. Все внимание слушателей сосредоточилось на двух биологических методах – добавления в водный объект сорбентов и метода альголизации, причем вокруг последнего разгорелись нешуточные страсти.
Альголизация – это запатентованная российская биотехнология, когда в водоем вносится штамм водоросли хлореллы. При развитии она лишает сине-зеленые водоросли питательной среды и постепенно вытесняет их, занимая экологическую нишу. Этот метод активно продвигал профессор МГУ, эксперт ООН по проблемам химической безопасности Валерий Петросян. В доказательство он приводил результаты четырехлетнего применения этого метода на Матынском водохранилище в Липецке.
Однако у Воронежа уже был неудачный опыт применения альголизации. 4 года назад в качестве эксперимента хлореллу выпустили в пруд на Минской, но не получили никакого результата, злосчастную водоросль пришлось выгребать экскаваторами и начинать все заново.
Противники этого варианта утверждают, что еще нет достаточного отрезка времени, на котором можно было бы наблюдать последствия этой технологии. Воронежское водохранилище – устойчивый водоем со сложившейся экосистемой из 1 200 видов. Подселение к ним чужеродной хлореллы со своим набором неразрывных с ней вирусов и бактерий может привести к непредсказуемым последствиям.
Кроме того, есть мнение, что у метода альголизации существует свое лобби – его настойчиво продвигают как спасительную технологию, поскольку это выгодно самим компаниям по производству водоросли.
Департамент природопользования пока не хочет торопиться с выбором и подчеркивает, что необходим комплекс мер. Иными словами, решая экологические проблемы водохранилища, мы должны разрабатывать и рекреационные, и градостроительные проблемы в далекой перспективе. Только так можно избежать повторения ошибок прошлого.
Виктория Лушина
фото Алексей Астрединов, Юлия Беляева
