В прошлом номере мы в общих чертах рассказали об атмосфере и особенностях этого уникального учреждения для одаренных детей. Теперь же пришла пора разобраться в теме более предметно, в чем нам помогут представители пансионата Дмитрий Мещеряков, заместитель директора по воспитательной части, и психолог Татьяна Романенко.
В чем особенность тех методик, которые вы используете?
Дмитрий Мещеряков: Давайте сперва разделим понятия – высокоодаренный ребенок, одаренный и мотивированный. Разница в том, что высокоодаренных детей – единицы, они живут в своем собственном мире, а их мышление отличается от сверстников. Одаренные дети – это примерно похожая история. А мотивированные дети – это те, у которых есть желание, способности, условия для развития и та самая мотивация. Один из принципов и законов одаренности – ребенок сам ставит себе задачи, которые сложнее определяемых им ранее.
Мы провели смены для художников, лингвистов и физиков-математиков, в перспективе театральная смена, работа с химиками, биологами, социально-активными детьми. Вне зависимости от мотивированности или одаренности, методики по сути разные, но их объединяет единый вектор. Мы не используем то, что подразумевает вторжение в психику ребенка, – вместо этого мы создаем условия, чтобы он мог проявлять себя самостоятельно, получал достаточную мотивацию и понимание, как применять в жизни полученные в ходе обучения навыки, а коллектив его в этом поддерживал. Это методика КТД (коллективная творческая деятельность), она была придумана в 60-е годы прошлого столетия доктором педагогических наук Российской Академии образования, профессором Игорем Ивановым.
В части дополнительных знаний – несмотря на то, что «Гугл» знает все, – мы предоставляем академический профиль от лучших преподавателей воронежских вузов и учителей, которые имеют опыт в подготовке к олимпиадам. При этом мы стараемся сразу спровоцировать процесс творчества, раскрытия личности. Мы даем ребенку шанс делать то, чего он никогда не делал раньше. Допустим, прежде он не пел, но у нас выходит на сцену и начинает петь. И понятно, что в ноты не попадает, но он делает это с удовольствием. Остальные ребята поддерживают: «здорово, что ты набрался смелости, вышел на сцену и спел». Ежедневно по вечерам подводятся итоги, каждый высказывает свое мнение, на основе чего мы корректируем и расширяем программу. Все наши инициативы и нововведения зависят от того, насколько это востребовано в самом коллективе. Напомню, мы сейчас не говорим о высокоодаренных детях. Мы говорим о высокомотивированных.
То есть КТД – это не совсем ваше изобретение?
Татьяна Романенко: Воронежская вожатско-педагогическая школа работает именно по этой методике – по преемственности (с комсомольских времен) и основываясь на том, что сохранилось сейчас в молодежной политике нашей области. Воронежская вожатская школа – одна из лучших, если не сказать, что лучшая в России. Поэтому нам несложно было взять все самое ценное, что уже существовало в работе временных детских коллективов: 21 день, обычная лагерная смена. Отлично укладывается в эту базу Репное, когда к нам приезжают дети на такой же период. Поэтому мы взяли эти коммунарские методики и адаптировали их именно для детей высокомотивированных. В этом формате пока все получается очень позитивно. Что касается применения КТД в других городах и селах – все упирается только в подготовку кадров. У нас была возможность выбрать лучших из лучших.
Д.М.: Мы «загонялись», подбирали разные варианты программы, разработки психологов конкретно по одаренным детям, пробовали приемы, похожие на вторжение. И сразу бросили это – оно, что называется, «не ложится». Такой подход будет возможен, если у нас появятся крайне одаренные дети, с такой головой, как у Перельмана, но при этом не социализированные, страдающие от одиночества.
Получается, что апробированную методику КТД вы, скажем так, усовершенствовали?
Д.М.: Под эту методику мы придумали программу, которую постоянно меняем, подстраиваем.
Т.Р.: Например, начался день, дети проснулись. С 10 до 11 у них «большое бегательное дело». Они совмещают физические упражнения с творческими заданиями. Это 11 станций – «Черный квадрат», «Рассмеши меня» и тому подобные. На каждой станции стоит наставник, к нему группками прибегают по несколько человек. «Черный квадрат» работает так: дается слово, например, «обечайка». Спрашиваем: «Знаете, что такое обечайка?» Нет, никто не знает. И дети рисуют свои ассоциации от этого слова: допустим, чаек – их две и они обе чайки. Для художников это вообще очень полезно. А на самом деле обечайка – это часть гитары, барабана и других инструментов. Нарисовали – побежали дальше. На следующей станции надо рассказать самый короткий анекдот. Здесь акценты и на время (они же бегут), и на творчество. Чемпион тот, кто и в творчестве не промахнулся, и прибежал быстрее всех.
Д.М.: У лингвистов были постановочные темы. Им невероятно нравится читать стихи. У художников у нас сегодня мероприятие – экскурсия по галереям, да и вся их программа в этом направлении работает, от песен до занятий. Это чтобы КТД не выбивалось из концепции того, что они художники.
Т.Р.: «Бегалка» прошла. Дети садятся по своим местам, у них начинается психолого-педагогический профиль. Звучит серьезно. На самом деле это игры: есть несколько картинок, которые тебе предлагаем выбрать. Например, ты выбрал море. Мы спрашиваем: «Почему море?» Ты отвечаешь: «Оно спокойное, у меня в душе спокойно, мне хорошо». Это занимает совсем немного времени, но наставник уже понимает, как дети сегодня настроены. После начинается тот блок, который наставник подготовил заранее. Потом обед и тихий час. Ребята тихонько читают, рисуют, иногда «гуглят» то, что им надо.
Д.М.: У нас очень хорошее оборудование, как и вся инфраструктура в целом. Это благодаря поддержке Татьяны Александровны Гордеевой и Рождественского фонда. Ноутбуки Apple в количестве 70 штук.
Т.Р.: Дети очень быстро адаптируются к этим условиям. В первый день у них еще шок, на второй они начинают всем этим пользоваться, на третий считают, что так было всегда.
Что происходит, когда они разъезжаются по домам? Потеря всего, что есть тут, может стать психологической травмой?
Т.Р.: Не может. Мы впервые задумались об этом, еще когда первые дети приехали. Мы придумали такую штуку, чтобы «сопровождать» этих детей в дальнейшем: общаемся посредством соцсетей, наставники следят даже на расстоянии за теми, кто был в их отрядах. Мы выкладываем свежую информацию, например: «Вот появилась новая игрушка, попробуйте поиграть со своими друзьями, попробуйте организовать свое окружение на месте». Мы задумались о том, как это сделать глобально. И придумали сообщество педагогов-предметников и педагогов-организаторов, но на все нужно время. Пока не знаем, где найти на это деньги. Сейчас лето, образовательной программы нет, а в остальные сезоны дети продолжают заниматься с нами путем интерактивных досок, скайпа. Если ребенок молодец и ему понравилось, он и в следующем году к нам приедет. Если победил на олимпиаде – он все равно к нам попадет. А тут его будет уже ждать другая программа, более сложная.
Д.М.: Есть договор, заключенный Департаментом образования, науки и молодежной политики области и Московским психолого-педагогическим университетом, который имеет лабораторию по одаренности. Мы предлагаем организовать некое научное сообщество, куда входят ВГУ, ВГПУ, МГППУ и другие вузы. Так мы получаем уже апробированные методики и разрабатываем свои. И вот тут самое важное – «сопровождение», у которого мы выделяем два вида. Первое – академическоение: мы ребенка «ведем» до вуза и даже после получения диплома, когда его научный потенциал реализуется в каких-то центрах: в Москве, в Воронеже – не важно. Второе «сопровождение» – сугубо наше, «репнинское». В этом процессе не должна потеряться самая главная штука – мотивация. Эффективность теряется в разы, если у ребенка есть установка «должен». Гораздо эффективнее установка «хочу», «делаю».
Практика показала, что лингвисты и физмат мало того, что не расходятся, так они еще и между собой объединились. Они собираются в 16 часов в Кольцовском сквере. Говорят нам: «Давайте и дальше что-нибудь делать». В результате мы приходим к клубу выпускников. Периодически они собираются в парке «Орленок». И вот стоят дети, человек 30-35, а я им говорю, что пора расходиться. И это предательство получается: 21 день рассказывать про счастье, дружбу и любовь, а потом: «ну все, мы закончили». Я думаю, это все действительно приведет к клубу выпускников.
Нашу жизнь определяют стереотипы и привычки. В рамках организаций и коллективов это зовется традициями. Плюс есть еще то, что является продленным действием программы, – флажки, кепки, майки, фотографии. Мы вручаем их при определенных обстоятельствах, и потом эти сувениры приобретают эмоциональную окраску: возвращают ребят в то время, когда им было хорошо с нами. И кепка уже не просто кепка, но «билет к моим друзьям, с которыми я часть целого. Куда это меня вернет? В клуб выпускников? А почему бы нет?»
Всего за год у нас было порядка 700 детей, 30%, допустим, ушли, кто-то еще по каким-то причинам занялся другим делом. Так, остается 100 высокомотивированных победителей олимпиад, участников выставок. Они хотят, могут, умеют, делают. И если их поддерживать, из них вырастут большие молодцы. Вот в этом и состоит наша задача.
Олег Котин, Александр Вихров
Фото Ольга Табацкая
