Огонь — первая стихия из четырёх, покорившаяся человеку. Огню поклонялись и огонь проклинали. На ясный огонь шли заблудшие, от адского пламени бежали грешники. Огню посвящён и проект, о котором сейчас пойдёт речь. История, туризм, брендинг, национальная идентичность и перспективы Воронежской области сошлись вокруг огня в идее, которой с нами поделился аналитик Михаил Кутузов.
Арнольд Тойнби (автор самого масштабного исторического труда XX века) не без основания сравнивал освоение огня с освоением космоса, а лучший фильм про освоение космоса, кстати, называется «Укрощение огня». От символики никуда не денешься и сегодня.
Угловатость рун
Огонь помогал человеку и в его профессиональном росте. Первый навык осознанного земледельца — выжигание леса. Обжиг укреплял глиняные сосуды, фиксировал неповторимый рисунок на фарфоре. Без огня невозможно представить ремесло нюрнбергских мастеров-оружейников и венецианских стеклодувов с таинственного острова Мурано.
Викинги именно раскаленным гвоздём наносили «божественные руны» на борта своих кораблей: рискнём предположить, что своей угловатостью руны обязаны наиболее распространённому способу их начертания — писали их не на гладкой бумаге, а на фактурной и слоистой древесине. Тем же гвоздём выжигались метки на частях корабельного корпуса, который нужно было собрать, точно подогнав одну часть к другой — эта практика применялась и во времена Петра, и на херсонских верфях Ушакова. В средневековой Европе раскалённым песком и разогретой проволокой наносили рисунок на мебель и предметы интерьера. В общем, в художественно-декоративном вопросе огонь применялся давно и повсеместно — от Скандинавии и до Японии, и не только в Старом свете.
Георгий Серебряков, «Школа пирографии»
— Искусство выжигания впервые было занесено испанцами из Америки… В Мексике нахлынувшие туда авантюристы заимствовали у кочевых индейских племён как рисунки, так и способ выжигать их раскалёнными металлическими прутиками (иногда просто железными гвоздями) на мокасинах, плащах из бизоньих шкур, рукоятках томагавков, ножей, а позднее — на ложах ружей и других подходящих предметов. Будучи доставлены в метрополию, эти выжженные предметы возбудили внимание европейцев… Простота работы и оригинальность украшений понравилась публике: спрос породил предложение, и подражание «модной заморской экзотике» создало собственный европейский ремесленный промысел…
Сделаем поправку на некоторую неосведомлённость автора и явное заимствование этой версии из иных источников: никаких «кочевых племён» в Мексике во времена Писарро и Кортеса уже не было, а пирография в сложившейся цивилизации стала не просто искусством, но сакральным, ритуальным действием. Кроме того, Серебряков попросту не знал о существовавшем в Европе опыте, поскольку жил в глухой вологодской провинции.
«Вчерашний» контекст
Вторым рождением и невероятной модой в среде европейского среднего класса пирография обязана по меньшей мере трём обстоятельствам:
1. Зажиточный средний класс со снобистским рвением перенял у аристократии домашний досуг: состоятельных дам и молодых людей нужно было чем-то занять в крупных городах, где не получалось «травить зайцев на землях обоих соседей», как это делал судья Ляпкин-Тяпкин у Гоголя. Настольные и клубные игры не заполняли «пространство» целиком и были довольно рискованны с точки зрения «опять не повезло, прошу отсрочить выплату».
2. Своеобразный шик того времени — доказать представителям своего круга умение что-то делать собственными руками, что свидетельствовало о персональной неповторимости, а это качество безусловно вызывало уважение. Старый князь Болконский увлекался токарным станком, а губернатор в «Мёртвых душах» вышивал кошельки. Толстой и Гоголь не фантазировали — всё списано с натуры. Кстати, профессора Менделеева многие его знакомцы знали как непревзойдённого специалиста по изготовлению чемоданов.
3. Изобретение простого и эффективного приспособления. Сначала антисептик — как это ни покажется странным. Прибор из банки с бензином, трубки с медным наконечником и воздушной груши его создатель, французский хирург Паклен, предназначал для прижигания мелких кровеносных сосудов и краёв ран. Однако забытый однажды на больничном табурете прибор оставил на дереве чёткий и ровный след. Античное название термина обязано медицинскому образованию своих новых адептов.
Увлечение пирографией из Парижа — тогдашней столицы европейской моды — быстро разлетелось по всему континенту. Первыми переняли вечные соперники — англичане, тем более что там испокон веков существовала традиция наносить раскалённой шпагой имена самых почётных гостей замка на каминной доске, и такие памятные надписи сохранились во многих поместьях до сих пор. Затем — Германия, откуда, скорее всего, это увлечение попало и в Россию. Произошло это около середины 70-х годов XIX века.
Жгучая страсть Ольденбургской
Именно упомянутый выше Георгий Серебряков увидел в увлекательном ремесле зачатки нового искусства — жгучего в прямом смысле слова. Именно он написал и издал книгу «Школа пирографии (выжигания по дереву) с подробным и систематическим описанием». В 2012 году её переиздали репринтом, и она мгновенно разошлась среди любителей и профессионалов (уже есть и такие).
Серебряков описал множество приёмов выжигания — в основном иностранных, поскольку Европа в этом плане сильно ушла вперёд. Перечислил множество инструментов — в том числе и собственно им придуманных и применённых на практике. Создал методическое руководство по предмету. Наконец, высказал множество пожеланий относительно развития этого ремесла до уровня высокого искусства.
Очевидно, не избежала увлечения новомодным занятием и Евгения Максимилиановна Ольденбургская. Слегка пофантазировав: она увидела некоторые образцы пирографической миниатюры в столицах или за границей, заказала или купила в Петербурге хороший термокаутер фирмы H.Reiner или Brier & Sholl — и испытала себя в качестве feuerbrenner, «художника огнём». Реальные достижения её весьма убедительны — о них скоро узнали и за пределами Рамони. А некоторые образцы её творчества сохранились до сих пор.
Пирографией серьёзно интересовались художники Серебряного века и французские пост-импрессионисты. Порывались заняться Пабло Пикассо и Сальвадор Дали — но, по правде говоря, больше для экзотики.
По мере широкого распространения электронагревательных приборов — в первую очередь электропаяльников — интерес к теме возник снова, но уже как к творчеству, главным образом детскому. Наблюдение: мы не раз обсуждали эту тему, и абсолютное большинство собеседников припомнили, что в детстве занимались нехитрым художеством и до сих пор помнят запах «дымка от фанерки». Так что традиция в обществе есть.
Больной феникс
Традиция — самый сильный инструмент сохранения идентичности. Неважно, кто подал эту мысль, она весьма актуальна сегодня. Процесс поиска собственной идентичности идёт по всему миру, и уже многие поняли: идентичность не есть состояние, идентичность есть действие, которое подтверждает состояние непрерывно и каждый раз — на новом уровне.
Сегодня пирография переживает новый бум: за последние 50 лет сложились целые школы и направления этой практики. В России, на наш взгляд, наиболее значимой стала Новосибирская школа, основателем которой является выдающийся мастер Николай Гладенко. Лучшие работы пирографов сегодня выставляются в Московском Манеже, приобретаются музеями и частными коллекционерами.
Вместе с тем единого центра, который взял бы на себя процесс координации и объединения, в России сегодня нет. Как во всяком перспективном и увлекательном деле, в этом тоже появилась масса «коммерческих менеджеров», которые на словах выступают «посредниками в защите интересов на рынке», а на деле — попросту спекулируют чужим талантом так же, как до этого спекулировали чем-то другим.
«Посредники» ничего не вкладывают, зато умеют быстро выкачивать. Так выдающиеся мастера попадают в зависимость от проходимцев. Творческие люди в России всегда воспринимались не от мира сего: они понятия не имеют, что составленный и заверенный у нотариуса каталог их коллекций является юридическим документом, гарантирующим право их собственности.
Они не имеют постоянной выставочной площадки, а без этого очень трудно понять, кто из них чего достиг по гамбургскому счету.
Они не могут обмениваться своими достижениями и методиками, потому как многочисленные «посредники» более всего заинтересованы в их конкуренции — чтобы цену сбивать. Не говоря уже об обмене опытом с зарубежными коллегами…
Инструменты мастера делают сами — и не потому, что нет заводских моделей, просто негде об этом узнать. Наконец, школы этого замечательного искусства — скорее, плоды усилий энтузиастов, а не предмет целенаправленной работы.
Единый знаменатель
Где дoлжно быть такому центру? Конечно, в бывшем имении принцессы Ольденбургской.
Где проводить выставки, аукционы, мастер-классы и семинары мастеров? В той же Рамони.
Кто поможет мастерам защитить свои права? Юристы. Воронежские юристы.
Где разумнее сделать центр по продаже лучшего пирографического оборудования — начиная с простейших приборов для начинающих и заканчивая многопрофильными агрегатами с программным управлением? В Воронеже.
Здесь же, кстати, можно немалую линейку и производить. Наконец, применение традиционного (об этом мы уже напоминали!) промысла для создания нового направления декоративно-прикладного искусства — это и есть реальный ребрендинг Рамони и Ольденбургского замка.
Пессимисты (первыми будут чиновники?) непременно возразят: денег нет, специалистов нет, а время сейчас «ну вы же понимаете…»
Если искать отговорки вместо возможностей работать — ничего не изменится. И денег всегда будет не хватать — на ту же реставрацию замка. Между прочим, средний билет на подобный аукцион произведений искусства сегодня тянет на 300 евро — это так, если главным в деле считать бухгалтерию.
Станки для выжигания уже давно используют рекламные фирмы — даже визитки сейчас могут выжигать. А специалисты не появятся, если не будет дела, в котором они смогли бы состояться.
А ещё мы знаем.
Если появится группа энтузиастов с изрядной долей окаянства (Щедровицкий, выдающийся методолог, «окаянство» признавал как раз положительным качеством, а не поводом к порицанию) возьмётся осуществить проект — он состоится. И каждый год 8 сентября, в день рождения Евгении Максимилиановны Ольденбургской, будет открываться новая выставка произведений пирографического искусства, на котором сочтут за честь выставляться лучшие мастера России и мира. Аукционы пирографических работ станут параметром нашего бренда.
Наконец, Рамонская Пирографическая Школа — звучит не парадоксально, но вполне себе закономерно.
* * *
Напоследок. Итальянский термин allegro con brio означает «быстро, с огнём». Именно такую ремарку поставил на нотах своей Пятой симфонии Людвиг ван Бетховен. В отличие от других, у этого проекта даже есть свой гимн, причём написанный самим Бетховеном. Старинная казачья примета утверждает, что большие дела нужно зачинать «опосля Спасу и до Покрова». То есть окно возможностей пока открыто. Мы начинаем — и ждём соратников — которые с окаянством…
иллюстратор — Марина Демченко
