« 1 сентября 2012 года отцу могло бы исполниться 100 лет… Могло бы, да не исполнилось… Мужчины в центральной России редко доживали до таких лет и в лучшие времена. А уж цирковые артисты и подавно. Нет, попадались старожилы лет под восемьдесят. Но все больше клоуны. А про воздушных гимнастов или дрессировщиков (понятно, не голубей) я что-то не слышал…»
Так журналист Евгений Толстых начинает очерк «Отца я помню молодым», который, в свою очередь, послужил предисловием к его циклу рассказов «Сашка». Они посвящены памяти отца, Александра Павловича Толстых, воронежского дрессировщика-укротителя (разумеется, не голубей), воздушного гимнаста и акробата, который жил и работал в советском цирке каких-то полвека назад.
Александр Толстых родился в 1912 году в родовом гнезде неподалеку от нынешнего Драмтеатра, где и прошли его детство и юность.
Цирком он увлекся в 12-15 лет. Позднее «Сашка» уже ездил на велосипеде за ревущим мотоциклом, работал силовым акробатом в разных цирковых бригадах, веселил публику в клоунских репризах, выступал на турнике. Кстати, стоит отметить, что цирковой турник и одноименный спортивный снаряд во дворе – вовсе не одно и то же. Одинарный, двойной, тройной, воздушный – и это еще не полный перечень видов турника в цирке.
Разумеется, с его помощью выполняют не просто «подъем с переворотом», но сложнейшие фигуры воздушной гимнастики.
«При росте «чуть выше среднего» отец был похож на «квадрат» из стальных мышц, посаженный на крепкие столбики ног и увенчанный сидящей на короткой, мускулистой шее головой. Подков руками отец не гнул, как цирковые борцы довоенной поры, со многими из которых он дружил, но отличался тем, что без малого полчаса висел вниз головой на вращающейся «ловиторке», держа в руках или в зубах (через специальный зубник) партнершу весом в полсотни килограммов, исполнявшую без лонжи рискованные трюки на высоте трехэтажного дома».
Свой номер у него появился уже в начале 30-х. В то время, когда все говорили о покорении Арктики, о летчиках Мазуруке, Молокове, Алексееве, Водопьянове, имя группы «Элиат» тоже было известным на всю страну благодаря их «Полетам на санях». Единственный в своем роде аттракцион был поистине уникален в СССР по своей сложности и степени риска. Он-то и стал первым кругом смелости Александра.
– Кстати, примерно тогда отец познакомился с Дуровыми, – вспоминает Евгений Толстых. – Я знаю об этом и от него самого, и от Карла «Ивановича» Фаччиолли, последнего мужа Елены Робертовны Дуровой, в гостях у которых часто бывал в детстве.
«Полет…» заслуженно считался вершиной циркового искусства, хотя зрелище длилось всего несколько секунд. Высоко над ареной устанавливали платформу. От нее почти отвесно вниз спускалась горка, которая оканчивалась трамплином. Артист садился в тяжелые сани, они летели с площадки вниз, подскакивали на трамплине и пролетали сквозь висящие над манежем два кольца, замкнутые под прямым углом. Проскочив в щель между стальными обручами, сани с «пилотом» приземлялись на растянутую сетку. Разумеется, никакой страховки. Стоит ли говорить, что каждое удачное приземление становилось для артиста поистине новым рождением.
Страшное все же произошло. Во время выступления в саду «Эрмитаж» из-за случайности – кто-то задел растяжку – кольца качнулись поперек направления полета, сани отклонились от проверенного курса и врезались в металлическую сферу.
Он выжил и вернулся в цирк, хотя пришлось «оставить воздух». Временно, как оказалось потом. А пока «Сашку Элиата» ждал второй круг смелости: под его опеку перешел новый аттракцион «Львы и львицы», смешанная группа хищников, где помимо заявленных в названии животных, были и медведи, и волки.
«Первого дрессировщика звери порвали в манеже, да так, что бедняге пришлось распрощаться с цирком. Не склонные к сантиментам артисты шутили – «поменял профессию на жизнь». Первое время неудачливый укротитель заглядывал на конюшню, где стояли клетки со львами, но зверей эти посещения не радовали, о чем они и сообщали злобным рыком».
За год Александр успел искренне привязаться к своим подопечным и произошло, пожалуй, самое важное в нелегком деле дрессуры – хищники признали человека главным и подчинились.
«Лев царь зверей?» – то ли в шутку, то ли всерьез говорил Сашка, – Оставьте для афиш басни дедушки Крылова. Царь зверей – человек! И как только лев почувствует, что это не так, он вас сожрет и не подавится!»
С ними он пробыл до начала Великой Отечественной войны. Потом – война, оборона Москвы.
– Животных не удалось эвакуировать, и их застрелили, – рассказывает Евгений Толстых. – Отца же отправили в посольский корпус чинить дипломатические машины, ведь помимо всего прочего, он был отличным автомехаником. Ему приходилось и партизанить, но об этом он рассказывать не любил. В 1947 году своими руками собрал уникальный цирковой аппарат «Круг смелости»: по узкому (метровому) дощатому треку, поднятому на 6-метровую высоту, трофейный мотоцикл NSU вращал конструкцию, на вершине которой он с партнершей демонстрировал сложнейшую воздушную акробатику. Аттракцион гастролировал по садам и паркам Союза, потому что для шапито был великоват.
Этот «Круг смелости», уже третий, стал последним для Александра Толстых. В 1966 году он погиб и был похоронен на Коминтерновском кладбище Воронежа.
К сожалению, на сегодняшний день в городе об этом человеке знают и помнят единицы.
Правда, внучка артиста, Ирина Силичева видит и другую сторону медали:
– Действительно, сейчас в Воронеже немногие знают о нем. Зато в цирковой среде вообще Александра Павловича не забывают. Как-то мы были в Москве на выступлении братьев Запашных, а после окончания программы подошли к артистам. Стоило только назвать фамилию – и нас сразу узнали.
– У него не было высоких званий и наград, – отмечает Евгений Толстых. – Это было время скупое на титулы, но щедрое на людскую любовь и благодарность, которую дарила «циркачам» заполнявшая продуваемые всеми ветрами шапито «почтенная публика»…
Надежда Конобеевская
***Редакция выражает особую благодарность Евгению Толстых и Ирине Силичевой за предоставленные рассказы цикла «Сашка» и фотографии из семейных архивов.
