Скованные одной цепью. Размышление об искренней дружбе и навязанных стереотипах

В конце января 2013 года в Воронеже прошли Дни выдающегося венгерского писателя Иштвана Эркеня. Тогда же руководители ВГУ принимали правительственную делегацию из Венгрии: обсуждали вопросы сотрудничества. И хотя с тех пор прошло уже без малого полтора года, некоторые наблюдения и выводы обросли дополнительными ассоциациями, стали более актуальными.

Жизненный и творческий путь Эркеня оказался роковым образом связанным с нашим городом: он воевал здесь, был взят в плен, написал пьесу «Воронеж», несколько рассказов и сборник социологических исследований «Люди лагерей». Хроника жизни пленных венгров в советских лагерях стала не только ярким социальным, но и глубоким художественным произведением, поднявшим в очередной раз философские «проклятые вопросы» человеческого существования.

Людей объединяют язык, религия, традиции, территория, социальное устройство, иерархия культурных ценностей. Однако это объединение часто создается, чтобы успешно противостоять другим – жителям соседней территории, приверженцам иной религии, традиций и политического устройства. Веками выстраивается диспозиция «свой – чужой», люди делятся на правых и неправых, добрых и злых, героев и предателей. У каждого – своя правда, с многочисленными ссылками на многоликие и относительные истины.

Отношения России и Венгрии в течение последнего столетия были очень непростыми. Привязанность и отторжение сменялись как в калейдоскопе: то взаимные колкие упреки, то полноценная дружба народов. В 80-е годы ХХ века братская Венгерская республика в обязательном порядке изучала русский язык, и получить диплом советского ВУЗа среди ее жителей считалось очень престижным. Тем не менее, страна помнила события 56-го – когда стало понятно, что спасенная от фашистов Венгрия попала под покровительство «старшего брата», щедро оказывающего помощь, но и ограничивающего свободу. Многие венгры считали, что война давно кончилась, по ее счетам заплачено жизнями и свободой почти полумиллионов их соотечественников, вторгшихся с оружием в руках на советскую территорию. Эркень очень точно подметил противоречивое чувство, которое испытывает побежденный к победителям. «Факт, что каждый пленный с почтением относится к народу, в плену у которого находится: ведь он – во власти сильного. Но вместе с тем и ненавидит одолевшего – именно потому, что находится в его власти. Оба эти чувства перекатываются волнами: то одно возобладает над другим, то одерживает верх другое. Все зависит от обстоятельств и от самих людей» (из книги «Народ лагерей»).

После распада СССР радость по поводу освобождения от навязчивой дружбы «старшего брата» довольно скоро сменилась разочарованием: нет опеки, но нет и помощи. Отношения стали довольно натянутыми. Но мало-помалу наши соотечественники опять потянулись в славный город Будапешт. Экономическая необходимость одержала верх над старыми обидами – и вот уже венгры снова улыбаются русским в торговых и культурных центрах. Дни Иштвана Эркеня в Воронеже вызвали в памяти студенческие годы, те самые 80-е, когда венгерская молодежь обу­чалась в ВГУ целыми группами. Мы, рожденные в СССР, радостно принимали у себя представителей братской Венгрии, переполненных энергией и надеждами, изучавшими наш родной язык и великую литературу. Они не казались чужими «с Запада». Венгры были своими – не кичились достижениями западной цивилизации, деловито обживали скромные комнатки общежития, мылись под искореженным душем, готовили еду в неприглядных кухнях, страстно переживали первые влюбленности, предательства, успехи и неудачи.

Можно возразить, что причиной тому была молодость. Но прошли годы, и с некоторыми венгерскими студентами мы остались близкими друзьями, чему не мешают ни расстояния, ни социальные статусы, ни политические кульбиты. Они многое помнят, психологически и эмоционально легко встраиваются в, казалось бы, давно ушедшие отношения. Когда-то эти студенты упоенно впитывали русскую культуру. Они ее полюбили искренне и безусловно, безо всякой показухи и обязаловки. Воронеж, как часть этой культуры, занял важное место в их, в общем-то, разных судьбах.

Бывшие студенты стали успешными преподавателями русского языка и литературы (Мария Радецки, Габриелла Висоцки), сотрудниками авиакомпаний, бизнесменами и даже полицейскими. У многих из них работа так или иначе связана с русским языком – преподают, сотрудничают с нашими торговыми организациями. Кстати, в Венгрии много продуктов с аннотацией на русском языке.

Наших туристов сегодня там очень много, несмотря на то, что это направление в отечественном туризме явно не раскручено. А ведь в Будапеште есть крупный центр российской культуры, выпускающий газету на русском языке. Известно, что в январе 1943 года Венгрия потеряла под Воронежем половину своих вооруженных сил (80 тысяч убитых, 60 тысяч раненых) и почти всю военную технику. В нашей области существует крупное венгерское кладбище. Потому что мы в своих сердцах нашли место для памяти погибших здесь венгров, сумев подняться над чувством мести и обиды: способность прощать – нравственное качество, свойственное великим культурам и их представителям.

Современный человек, успешно делающий карьеру, может терпеть неудачу за неудачей в попытках установить прочные человеческие отношения. Мы испытываем навязчивую потребность в вещах, еде, без разбора смотрим телевизионные передачи, маниакально «зависаем» на популярных сайтах. Тянемся к доступным удовольствиям, пытаясь заменить отсутствие человеческой привязанности изобилием комфорта. С замиранием сердца наблюдаем реальные катастрофы и страдания людей, обсуждаем интимную жизнь знаменитостей. Современная культура создает виртуальные миры, компенсируя неспособность или нежелание людей качественно изменять подлинную реальность. Получение удовольствия здесь и сейчас более заманчиво, чем долгое восхождение к недоступным идеалам. Если же требуется непростая работа над собой и окружающим миром, мы раздражаемся, возмущаемся и ищем виноватых (и, как водится, находим их). Однако в пограничных ситуациях маятник культуры всегда отклоняется в сторону добра вопреки здравому смыслу и инстинкту самосохранения. Иштван Эркень рассказал пронзительную правду о человечности в нечеловеческих условиях, описывая скитания пленных венгров по российским просторам: «Не грохот боевых орудий, а сформированное войной человеческое сообщество, близость судеб явились для меня потрясающим впечатлением. Долгие месяцы текла эта нескончаемая река пленных по шоссейным дорогам, безо всякого конвоя. Русские крестьяне, подчистую обобранные отступающими немцами, делились с нами последними крохами, благодаря чему мы и остались в живых».

Официальные власти также поступали благородно по отношению к своим поверженным противникам. Эркень констатирует: «Общеизвестный факт, что норма пленных была выше нормы рабочих. А ведь сегодняшний пленный вчера или позавчера был врагом, к тому же врагом заклятым». Впрочем, весь ход развития человеческой культуры свидетельствует о том, что стремление к идеалу есть двигатель духовного развития человечества, несмотря на этнические, экономические, социальные и другие различия. Без этого восхождения языческие, монотеистические, технократические общества не смогли бы найти идеологический фундамент для своего существования.

И воспоминания о совместном обучении с венграми естественным образом встраиваются в размышления о проблемах человеческого сосуществования. Мелочей не существует, случайности не случайны. Возможно, именно поэтому потомки пленных венгров приехали учиться в университет области, которая больше всего пострадала от вторжения фашистских захватчиков.

Люди на сочинском стадионе, приехавшие из разных стран, восхищались победами спортсменов и достижениями российской культуры, блестяще продемонстрированными на закрытии Олимпиады. Стадион в едином порыве гудел, и комментаторы называли спортсменов героями. Они показали возможность преодоления диспозиции «свой – чужой», ведь состязательность есть не вражда, а только великолепный повод собраться вместе. Что ни говори, а античные эллины среди прочих своих достижений подарили нам гениальную идею о том, что необходимо забыть все распри хотя бы на время Олимпийских игр. Завершить мне хотелось бы очередной цитатой из книги Иштвана Эркеня: «нельзя считать человечество пропащим, покуда один человек способен помочь другому».

Светлана Симонова