В ноябре 1968 года двери двух выставочных залов галереи в Париже не были распахнуты, приглашая всех желающих. Вместо этого красовалась табличка – «Вход на ваше усмотрение». В ноябре нынешнего года открылась выставка в областном художественном музее имени Ивана Крамского. Экспонируются те же самые работы, того же самого художника. Только теперь уже с возрастным ограничением – «18+». Что же это за «недетские» творения?
Впервые компания «АртГит» демонстрирует в России 105 произведений Пабло Пикассо из знаменитой серии Suite 347. Гравюры были переведены в литографии в 1990-1992 годах и отпечатаны в Германии. Издание представляет собой вторую официальную публикацию работ Пикассо этой серии.
Плодовитый и экстравагантный художник XX века Пабло Пикассо на закате своей жизни создал последний и самый масштабный цикл гравюр, названный Suite 347. 347 – это число вошедших работ, работа велась в течение семи месяцев. Пикассо трудился над этой серией с марта по октябрь 1968 года так, как умел трудиться только он – не отходя от мольберта по 14 часов в сутки, почти ежедневно завершая или набрасывая от двух до шести работ.
В жизни его было много ярких красок и эмоций. Пикассо, по сути, всю жизнь убегал от смерти, что особенно стало заметно, когда художник начал стареть. Он старался погрузиться в безудержный мир страстей, эротических всплесков фантазий, чтобы вытравить из своего сознания мысли о неизбежном и неотвратимом. В свои 87 лет Пабло Пикассо был одинок, не осталось уже прежних друзей, он почти не выходит в свет, да и огромных выставок давно нет. Никто уже не воспринимает его как главного в XX веке мэтра в искусстве. В этой атмосфере затворничества художник начинает окружать себя различными героями, он создает для них невообразимые ситуации, иронизирует, доводит сюжеты до абсурда.
Можно сказать, что все темы, отображенные в Suite 347 – вуайеризм, отношения художника и модели, театральность и цирковая составляющие – исключительно фантазия. Однако нужно вспомнить, что это сквозные темы творчества Пикассо, которые он развивал на протяжении всей своей жизни. Потянем за ниточку вуайеризма. Первое полотно кубического периода 1907 года – «Авиньонские девицы» (первоначальное название – «Философический бордель»). На картине изображены пять обнаженных девушек, и – обратите внимание на драпировку! – некий занавес; его приоткрывает рука неизвестного, а может быть, самого Пикассо?
В гравюрах 1968 года художник отображает уже абсурдную квинтэссенцию вуйаеризма: некто подглядывает за любовниками. И в этом человеке можно узнать Папу Римского. Сначала Папа наблюдает тайно, затем практически не скрывая себя, а в результате вообще оказывается на горшке, к тому же, с муфточкой в руках. Вот тут возникает вопрос восприятия. С одной стороны, и темы близкие самому Пикассо, и даже сам он на работах порой мелькает: там наблюдает, тут как бюст предстает перед зрителем. А с другой стороны – художник мастерски умеет глумиться над собой и всеми своими персонажами, как бы отвечая на вопрос «Что это все?» – «Сплошь творческая галлюцинация…»
Если усадить за мольберты в одно и то же время и в одном и том же месте десять живописцев и предложить им запечатлеть, скажем, закат солнца, то в итоге получатся десять работ в достаточной мере отличающихся друг от друга. Та же самая ситуация будет происходить и со зрителями – у каждого сложится свое впечатление, у каждого родятся свои ассоциации. Сам Пикассо, порой слушая отзывы критиков и публики, говорил: «Но вообще-то ничего подобного я не имел в виду, я просто рисовал. И каждый раз я даю вам возможность пофантазировать, о чем же я действительно думал». Безусловно, в этом можно усмотреть и лукавство, но художественный ум всегда провоцирует игру, и если творческий результат предстает тестом Роршаха, то, пожалуй, нечего пенять на зеркало.
Серия Suite 347 воспринимается двояко. Одни говорят, что это «очередной» высший пилотаж маэстро. Пикассо положительно относился к идее сексуальной революции и буквально предугадал ее пришествие – точно как в картине «Герника» 1937 года. Черно-серой фактурой художник с точностью показал лик детища хаоса – беспощадной войны. «Герника» на момент ее рождения кого-нибудь взволновала? Нет, она лицезрела только спины посетителей. Публика была не готова, но годы спустя полотно уже было оценено по достоинству. Так же холодно в 60-х годах консервативная публика приняла серию гравюр Suite 347. При этом стоит отметить, что все работы были стремительно раскуплены и практически забыты. В наше время в качестве иллюстрации к брошюре по эстетике может быть использована фотография Венеры Милосской – и никто не объявит ее «порнографией». А обнаженные тела на территории творчества давно уже стали нормой. Но все равно не умолкает негодующий гул: «Как выставлять эти гравюры, тут же полное собрание всех видов извращений?!»
В музее Крамского весьма изобретательно подошли к оформлению выставки – манекены с масками на лицах, их туловища задрапированы красной тканью, на которую нанесло снег. То есть уже «чтоб наверняка» работает повторное убеждение зрителей – все происходящее карнавал, иллюзия. Но нет, все равно продолжается культурное лицемерие по Фрейду.
Хорошо-плохо, пристойно-непристойно – в отношении этих понятий применима лишь крайне субъективная оценка, которую обычно предваряют словом «кажется». В иллюстрациях Пикассо к «Метаморфозам» Овидия никому ничего не «показалось». Но, как гласит народная поговорка, «когда кажется, креститься надо». Попробуем отбросить все эти «выкрики» и оценить экспозицию с точки зрения художественной ценности и художественных приемов. Стремительной, нигде не пересекающейся линией Пикассо вырисовывает целые фигуры, искажая пропорции и формы, добиваясь этим эффекта объемности, выпуклости, сродни так называемому эффекту 3D. Художник в конце своей жизни не устает экспериментировать, на гравюрах обнаруживаются нехарактерные для автора «крендельки» и «завитушки» в узорах на одежде персонажей или иной раз для заполнения свободного визуального пространства. Взяв любую гравюру, можно убедиться в контрасте проработки персонажей и обстановки, в которой эти герои существуют. Где-то именно драпировка обозначена буквально одной линией, а где-то проработана в духе академического рисунка. И наоборот. В работах прослеживаются мотивы, навеянные творчеством Рембрандта, Дега. Публике предлагается даже совершить своего рода путешествие по миру – оказаться в Испании, Италии, Греции, а то и в выдуманной автором стране.
Прошло полвека, а провокативность Пабло Пикассо никуда не испаряется даже сейчас. Вот только пора бы уже научиться отключать ханжество и просто наслаждаться искусством. Во всяком случае, попытаться абстрагироваться от железобетонных защитных реакций, вынесенных в общий знаменатель восприятия любого творчества. По правде сказать, в искусстве допустимо вообще все, если оно обладает художественной убедительностью. В этом контексте уже можно делать выводы и даже отрицать пресловутую гениальность творца, но это будет уже хотя бы попытка анализа. Не умея открываться искусству, человек никогда не научится его понимать. И в лучшем случае просто пройдет мимо, в худшем – устроит православный погром.
В сказке «Новое платье короля» Ганса Христиана Андерсена все придворные и сам король, глядя в упор на пустые ткацкие станки, находили там ткань с удивительными узорами и яркими красками. Потому что боялись показаться глупцами, а в итоге – король-то голый оказался! Этот сюжет легко можно развернуть в любую сторону – в равной степени посчитать Пикассо хитроумным манипулятором, а никаким не художником, или расстроиться от собственной недалекости, которая не позволяет опустить надуманные принципы. И если уж насквозь пропитанные искусством знатоки, галеристы и критики до сих пор ломают головы, то нам остается только принять как факт, что творчество по умолчанию не может быть однозначным и трактоваться однобоко. Особенно, если оно двусмысленно (хотя чаще смыслов куда больше двух – у Пикассо точно!).
Клеменция Булахтина
иллюстрация Марина Демченко
