В усадьбе Веневитиновых журфикс – день, когда дом открыт для приемов, а гости могут приехать без приглашения. 8 ноября музей вновь превратился в светский салон. Здесь слушали ноктюрны, импровизации, говорили о музыке и знакомились с новым проектом под названием «Веневитиновские сезоны».
Обновленное родовое гнездо Веневитиновых напоминает современный выставочный комплекс: строгие грани, огромные окна, много света, кипенно-белые стены. Оно не похоже на классические усадьбы, в которых стараются в точности повторить дореволюционный антураж. В музее будто чувствуется влияние Фадея Веневитинова, брившего бороду, укоротившего платье на европейский манер и водившего дружбу с Петром I. Как рассказала Людмила Филиппова, старший научный сотрудник музея, царь пришел в восторг от прогрессивного уклада жизни Фадея и пригласил его на трапезу в небольшой деревянный домик, что стоял во дворе священника Моторина. Там Фадей повстречал юную Дусю, дочь священника. Вскоре сыграли свадьбу, а сватом стал сам Петр I.
Разбогатев на кораблестроении, Фадей Веневитинов поставил здесь терем-крепость, который годы спустя перерос в просторную усадьбу. В одном из залов музея находится стенд, в котором вращается трехмерная голографическая модель той самой бритвы, которая стала залогом удачи Фадея Веневитинова.
На другом стенде лучи света образуют трехмерную копию простого медного перстня. Словно призрак парит он в воздухе. Перстень этот – действительно мистическое украшение. Обнаружили его на раскопках Геркуланума, города, погребенного под пеплом Везувия, подобно Помпее. Скелеты мужчины и женщины крепко держались за руки, с женского пальца археологи сняли перстень. Княгиня Зинаида Волконская купила чудесный артефакт. Поэт Дмитрий Веневитинов был безнадежно влюблен в Волконскую. Та не могла ответить ему взаимностью – у княгини была семья. Но при расставании подарила Дмитрию медный перстень. Поэт не посмел надеть его и носил на цепочке часов, как талисман.
«На руку я надену его, лишь когда буду жениться или умирать», – говорил Дмитрий своим друзьям.
В каземате царских стражей порядка Дмитрий получил воспаление легких, которое Петербург превратил в чахотку. Алексей Хомяков, товарищ поэта, застал его слабым, в горячке и без сознания. Он все понял и надел перстень другу на палец. Веневитинов ненадолго очнулся: «Разве я женюсь?»
В своих стихах поэт предсказал, что после его смерти артефакт вновь достанут из могилы. Пророчество сбылось: прах Дмитрия Веневитинова перезахоронили, а перстень, по словам Людмилы Филипповой, передали в Государственный литературный музей, экспозиционный центр «Нарышкинские палаты», что на Петровке.
Но на вечере «Веневитиновских сезонов» прошлое буквально ожило. Ведь цель проекта – не только наслаждение классической музыкой. Участники салона поднимают пласты музыкальной истории. Татьяна Сиротина, доктор искусствоведения из Лондона, рассказала об ирландской музыке, ведущей исток от баллад древних друидов. Постепенно дошла и до гвоздя программы, Джона Филда, ирландского композитора, пианиста-виртуоза. Чтобы вновь отыскать произведения Филда, Сиротина много работала с архивами. Как Дмитрий Веневитинов был признан талантливым, но не гениальным поэтом, так и Филд сперва не снискал особой популярности у современников. Из родного Дублина он перебрался в Лондон, где заработал имя. Но гораздо больший успех он получил в России.
Среди учеников Джона Филда были Алексей Верстовскиий, Александр Гурилев, Михаил Глинка. Они стали известными российскими композиторами. Также Филда называют создателем ноктюрна в современном его понимании.
После окончания лекции в зале усадьбы прозвучали те самые ноктюрны ирландца. Их исполнили выпускница ВГАИ Юлия Хмылева и доцент академии, лауреат международных конкурсов Светлана Семенкова. Виталий Павлишин, выпускник Московской консерватории, показал импровизации в стиле Джона Филда, который именно в этом качестве и получил известность прежде всего.
Проекторы внутри музея транслировали на тонкие оконные экраны силуэты вальсирующих пар. И гостям, покидающим усадьбу, казалось, будто они и вправду в доме Веневитинова. Мелькают в окнах тени яркой, полной жизни, которая царила здесь в старину. Возможно, благодаря Веневитиновским сезонам, эта иллюзия вновь станет реальностью.
Михаил Супруненко
Фото Вероника Злобина
