Серьезная музыка звучит в Воронеже примерно с той же частотой и систематичностью, с которой наши музеи и выставочные залы проводят экспозиции художников. Не только воронежских, но представляющих едва ли не мировое художественное пространство. И равно тому, как в филармоническом зале мы слышим Гайдна, Стравинского и Респиги, так и в музеях посетители могут увидеть работы Купера и Старилова, Пикассо и Бакста, интереснейшую, а главное – для большинства из нас неизвестную галерею фоторабот Александра Солженицына. Думается, подробно об этом расскажут на разных информационных площадках бескорыстные, увлеченные и обаятельные организаторы этих чудесных вернисажей. А мы о другом, столь же серьезном и прекрасном – о музыке, звучавшей на воронежских просторах в минувшие с начала сезона месяцы.
Скажем сразу: кроме маловразумительного концерта открытия, в котором наши вокалисты выглядели не в пример более презентабельно, нежели давно угасшие «звезды» Большого, ничего существенного из оперного театра не услышалось.
Премьера балетного спектакля, который вот уже два года обещает показать господин Меланьин, приглашенный на должность руководителя танцевальной группы, почему-то никак, простите за тавтологию, не вытанцовывается. Раньше мастер кивал на происки бывшего директора Игоря Непомнящего, но власть, с большим трудом прорвав глубоко эшелонированную (куда там линия Мажино!) оборону опытного администратора, наконец-то с ним рассталась. Пожизненного владения должностью не произошло. Занявший раскаленное кресло Николай Васильевич Попов, как всем нам ведомо, отличается трезвым здравомыслием, похвальной скромностью и неутомимой деловитостью, многажды им доказанной.
Конечно, наследство ему досталось неподъемно-тяжелое (убогая скудость репертуара, кадровые неурядицы во всех цехах, неотвратимо надвигающийся капитальный ремонт здания), однако на балет зрители ходят охотно, и тормозить появление нового спектакля он ни под каким видом не станет.
Напротив. Сделает все, что можно для его скорейшего появления. Но дождемся ли оперной премьеры?! Это большой вопрос, потому как репертуарная политика отсутствует в театре с незапамятных времен. Новой администрации придется крепко задуматься об этом скорбном феномене.
…Теперь посмотрим на реалии 88-го филармонического сезона академического симфонического оркестра. Начался он вполне традиционно, что называется, без затей и репертуарных неожиданностей. В который раз «Картинки с выставки» Модеста Мусорского и Третий фортепьянный концерт Сергея Рахманинова, что исполняются обычно не менее одного-двух раз в сезон. Дирижировал, как всегда уверенно, главный – Владимир Вербицкий, но подлинным украшением и отрадой публики стало музицирование Валерия Кулешова. Бурное кипение жизненных сил, столь характерное для этого выдающегося опуса замечательного русского композитора, пианист обогатил неизбывным лиризмом, мощной сердечной энергией, искренним драматическим переживанием и необычайным многообразием звуковых красок. Игра солиста стала художественным событием, в высшей степени достойно отметившим открытие сезона.
Продолжение его оказалось еще более интересным. Обратим внимание, прежде всего на расширение репертуарного диапазона. Маэстро Игорь Вербицкий, например, всегда стремится найти у хорошо известных композиторов произведения, которые до сих пор в Воронеже не звучали или исполнялись крайне редко. Так в одном из последующих концертов мы впервые услышали изысканную симфоническую миниатюру чешского композитора Богуслава Мартину «Фрески Пьеро Делла Франчески» и «Лашские танцы» его более известного соотечественника Леоша Яначека. К слову, еще один воронежский дирижер Юрий Андросов в содружестве с Александром Акимовым, учившимся в классе Юрия Башмета, познакомил нас с интереснейшим альтовым концертом Альфреда Шнитке.
200-летию Рихарда Вагнера Игорь Вербицкий посвятил отдельную программу из оперных увертюр и вокальных фрагментов. С большим воодушевлением публика приняла петербуржца Владимира Байкова (бас-баритон), исполнившего арии из наиболее известных шедевров композитора.
Еще одной особенностью текущего сезона стал самый настоящий парад дирижеров – хороших и разных! Филипп Манн из далекого штата Арканзас заворожил, увлек оркестр и зал скрытой внутренней силой и неуемным темпераментом. Итальянец Альвиезе Казелатти продемонстрировал великолепный артистизм, феноменальную память и отличную выучку, а поляк Ян Милош Зажицкий в симфонии Брамса №4 был, возможно, и не бесспорен, но необыкновенно привлекателен отрешенной собранностью и предельным вниманием к интонационной чистоте. Наконец, скромный и обаятельный мексиканец Мигель де Реал одарил нас терпким букетом симфонических миниатюр, созданных его талантливыми соотечественниками в минувшем XX веке.
Из солистов больше всего запомнились Михаил Лидский, постигший глубинные тайны фортепианного искусства (4-й концерт Бетховена), и мудрый Алексей Любимов, исполнивший с равно большим успехом два абсолютно разных опуса: светлый, радостный, захватывающий свежестью ре-мажор Иозефа Гайдна и монументально-виртуозный, отмеченный поразительной фантазией концерт Игоря Стравинского для фортепиано, духовых инструментов, контрабасов и ударных. У струнников неподражаемо-интересным оказался Александр Акимов с уже упомянутым альтовым концертом Альфреда Шнитке, а кроме него – скрипачи Марта Лелек (Польша) и москвич Дмитрий Сеньковский. Последний не только отлично исполнил поразительный по своей соразмерности и глубине концерт Бетховена, но и явил себя публике в качестве замечательного контртенора, чем вызвал необычайный восторг переполненного зала.
Второй раз гастролировала в нашем городе краковская исполнительница Марта Лелек, и второй раз воронежская публика по достоинству оценила ее утонченное мастерство. На сей раз в концерте Бенджамена Бриттена она продемонстрировала блестящую технику и великолепное ансамблевое чувство.
В заключение хочу рассказать о том, что новое руководство филармонии (совсем недавно директором была назначена известный хормейстер, заслуженная артистка России профессор Ольга Николаенко) возобновило диалог публики с гастролирующими концертантами после их выступления. Первый такой опыт беседы с Алексеем Любимовым оказался на редкость богатым по смыслу и очень интересным по форме.
Бронислав Табачников
