Как закалялась номенклатурная сталь
Когда-то давным-давно — когда ещё не было Платоновского фестиваля, но люди, тем не менее, о Платонове знали и творчество его чтили — случилась эта история. Дело в том, что воронежских чиновников и творческих деятелей, похожих на чиновников, с советских времен объединяла одна дурная привычка: подгадывать то или иное культурное событие обязательно к значимой календарной дате. У нас даже воронежское водохранилище, говорят, сдавали в эксплуатацию, жёстко приурочив к определенному празднику коммунистического календаря. И хоть не успевали по срокам, и не была выведена с места работ техника, официальная церемония всё равно состоялась в указанное время. Пустили воду, затопив бульдозеры да экскаваторы, так и покоятся они до сих пор на дне, радуя лишь редких дайверов — а что поделать, официальные даты для чиновничьей публики важнее всего.
Что касаемо памятников, то здесь дело обстояло ещё строже: каждый монумент, возводимый на городской земле, должен был появляться аккурат в день рождения или смерти увековеченной личности. Не избежал этой участи и Андрей Платонов. И хоть вся жизнь его была пронизана отчаянной борьбой с бюрократией, после смерти писателя она все-таки взяла реванш, вынеся резолюцию: памятник в Воронеже должен появиться не абы когда, а к круглой дате — столетию писателя.
К счастью, в нашем городе нашлись люди, которым художественные достоинства предполагаемой скульптуры оказались важнее сроков её исполнения. Один из них — Дмитрий Дьяков, экс-главный редактор «Воронежского курьера». Тогда это была хорошая газета. Может, кто и не поверит, но давным-давно (несмотря на то, что не было тогда здесь чиновника Сахарова) хорошие газеты всё-таки существовали. У Дмитрия Дьякова и группы его сотрудников появилась сумасшедшая идея, которую они с блеском перевели в область практического применения.
Уравнение с одним Неизвестным
Журналистам удалось наладить непосредственный контакт с мировой знаменитостью — скульптором Эрнстом Неизвестным — и поинтересоваться, как он относится к творчеству Платонова. Выяснилось неожиданное: Эрнст Неизвестный считает Платонова одним из самых выдающихся писателей в мире, досконально знает его творчество и мечтает стать автором памятника Платонову на русской земле. Далее события разворачивались с калейдоскопической быстротой: узнав, что в Воронеже к столетию великого писателя как раз и хотят установить памятник, Эрнст Неизвестный сам вызвался сделать это. Более того, известный скульптор заявил, что памятник Платонову он создаст бесплатно, не требуя авторского гонорара,?— из уважения к памяти нашего заслуженного земляка. Окрыленные успехом курьеровцы бросились в городскую управу и… к столетию великого писателя памятник Платонову на проспекте Революции был установлен. Но автором его стал не Эрнст Неизвестный, а супружеская пара — Иван Дикунов и Эльза Пак.
Нет, конечно, никто не ставил на разные чаши весов Неизвестного и Дикуновых, никто не мучился вопросом — а кто же из них лучше? — всё было гораздо обыденней. Эрнст Неизвестный, озвучив свое предложение через журналистов, ждал официального приглашения от нашего городского начальства, что вполне естественно. Ну не может же, в самом деле, всемирно известный скульптор приехать в наш город частным порядком и ходить по кабинетам с фразой: «А давайте я вам памятник поставлю!» Воронежские городские власти тогда проигнорировали его жест доброй воли, приглашение Неизвестному не выслали, а вместо того объявили конкурс среди воронежских скульпторов, на котором Дикуновы и победили. Впрочем, нельзя сказать, что благополучно, ибо представленные на конкурс работы особого энтузиазма не вызвали. Известный искусствовед Владимир Добромиров тогда горячо убеждал собравшихся, что ни один из представленных макетов в художественном смысле даже близко не сравним с масштабом таланта Андрея Платонова, что одного ремесла здесь мало. Михаил Бычков озвучил предложение, что неплохо бы этот самый конкурс расширить и продлить, но… Победу Дикунову принесли 2 неоспоримых с точки зрения номенклатуры аргумента. Цитирую выписки из документов: «Если не сделаем сейчас — не сделаем никогда» и «Глава администрации Цапин заявил, что сделает памятник к юбилею, если будет достойный проект». Возмущенный Добромиров тогда в сердцах написал заявление о выходе из городской комиссии по культуре. О некоторых же оставшихся её членах речь сейчас и пойдёт.
Про мышление и промыслы
Чтобы получить ответ на вопрос, почему в нашем городе Неизвестный остался не у дел, нужно просто понимать логику мышления некоторых местных чиновников и общественников, сидящих в том же городском комитете по культуре. Во-первых, с Эрнстом была бы куча хлопот, всё-таки он звезда; чёрт его знает, как себя вести с ним, по плечу ведь его запросто не похлопаешь; про скульптуру привычно «нравится/не нравится» не выскажешься — как раз вот в дилетанты и попадёшь. А потом, привередлив он, наверное, придирчив — и ещё неизвестно, получится ли вся эта затея с его памятником в установленный срок. А сроки, как мы знаем, дело святое. И если учесть, что у Дикунова макет памятника был уже готов, то местная синица в руках оказалась лучше, чем журавль в небе, даже если он неизвестный. Ну, и нельзя не брать во внимание, что Дикуновы — свои, воронежские, можно сказать даже родные. А крёстный отец всех чиновников, грибоедовский Фамусов, помнится, так и говаривал: «… Как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, ну как не порадеть родному человечку».
Впрочем, членов семьи Дикуновых винить в данной ситуации вовсе не стоит — хорошие скульпторы, своё дело знают. И ничего нет криминального в том, что наряду с реализацией творческих амбиций в семейном клане существует и практическая смекалка, ведь они отлично поняли суть чиновничьего мышления и просто поставили его на службу своим практическим интересам. Начальник городского управления культуры Иван Чухнов примерно так и сформулировал: мол, другие скульпторы не хотят рисковать, макеты придумывать, затрачиваться понапрасну — а вдруг конкурс не выиграют. А Дикуновы работают на перспективу, делают макеты памятников, которые могут, на их взгляд, стать нужны городу. Поэтому когда такое действительно случается, и потребность в том или ином памятнике у властей возникает — они всегда в первых рядах и востребованы.
Да, всё так. Но есть два «но». Во-первых, когда творческий человек понимает суть той или иной бюрократической системы и начинает использовать её в своих целях, то он сам невольно становится частью этой самой системы. А во?вторых, поставив дело на поток, он выигрывает в количестве, но со временем неизбежно теряет в качестве. И вот это уже чревато.
Новая сказка на старый лад
Я не случайно стал так подробно расписывать давнишний прецедент с Эрнстом Неизвестным. Многое изменилось с той поры — в мире, в России, в Воронеже, в местной мэрии, наконец. Но не в городском управлении культуры. И не в комитете по культуре при вышеупомянутом управлении.
Ей-богу, складывается впечатление, что он существовал всегда — ещё до возникновения самой культуры. Впрочем, какая-либо документация о деятельности комиссии отыскивается лишь начиная с 1990 года. И выясняются поразительные вещи: например, больше половины состава комиссии с той поры не менялась. Сложно поверить, но это так — четверть века, ещё с того момента, как Иван Шабанов был избран первым секретарем Воронежского обкома КПСС. Одни и те же люди влияли на облик нашего города тогда — и делают это до сих пор. Вот какое отношение, скажем, к искусству ваяния имеет бывший корреспондент бывшей советской газеты «Сельская жизнь»? И таких вот «бывших» в городской комиссии по культуре подавляющее большинство. Скорее всего, они люди славные, но хороший человек — не профессия, и уж тем более — не экспертная. Это подтверждается, кстати, и документально. Например, в числе предоставленных мне материалов не удалось найти ни одного решения комиссии о продлении какого-либо конкурса или об отмене установки того или иного памятника, хотя во многих случаях следовало бы это сделать — для возможности доработок, для создания конкурентной борьбы или получения лучших результатов.
Как мне думается, есть прямая связь между таким многолетним негласным соглашательством и следующим фактом: больше половины всех памятников, расположенных на территории нашего города, сработано скульпторами из династии Дикуновых. Вот так, год за годом, незаметно формировалась ситуация, которую лучше всего характеризует народная пословица — «Коготок увяз — всей птичке пропасть». Повторяю, не Дикуновы виноваты в том, что их работы буквально усеяли воронежскую землю, в каком-то смысле они стали заложниками положения. Умение скульпторов работать на перспективу стало чрезвычайно выгодным для людей, глубоко пустивших корни в свой многолетний статус, обзаведшихся всякими полезными связями и категорически не желающих излишних хлопот и нововведений.
Не ситуация, а какая-то банка с законсервированными огурцами, где они плавают в своем рассоле, но кулинары уверены, что консервация сохраняет первоначальную свежесть и набор витаминов на многие десятилетия.
Страсти по Маршаку
Как известно, любая статика опасна не только для физического состояния человека, она деформирует мозги, даёт неверную информацию, проецируя картинку его личного тихого мирка на картину мира в целом. И через некоторое время такой индивидуум и вовсе перестаёт эти миры различать. Так появляются кухонные полководцы и руководители государств, а также диванные искусствоведы и эксперты в области всего на свете. Социальные же сети множат их количество в геометрической прогрессии. Особенно удружил некоторым членам городской комиссии «Фейсбук» — в связи с установкой памятника Маршаку. Идея эта витала в воздухе давно, и, разумеется, не могла ускользнуть от внимания нашей известной династии скульпторов, которые по уже известной технологии — работе на перспективу — изготовили макет памятника, это сделал Максим Дикунов.
Сразу скажу свою точку зрения: памятник в плане художественного концепта весьма спорный, мне кажется неправильным трактовка Маршака лишь как детского писателя, его личность была весьма разносторонней — и писатель, и переводчик, и учёный. Но раз скульптор всё-таки решил разрабатывать именно образ детского писателя, то ради чего тут громадный пьедестал, на который автор собрался этого самого детского писателя взгромоздить? Жанр городской скульптуры всё-таки отличается от монументальной. Но, повторюсь, это моя личная точка зрения, а сам макет, разумеется, достоин всестороннего обсуждения общественностью, а также экспертами-профессионалами, за которыми и должно остаться последнее слово.
И вот тут-то и выяснилось, что многие члены комиссия по культуре не просто считают таковыми экспертами-профессионалами именно себя, но — что ещё более занятно! — оставляют за собой право признавать или не признавать экспертами всех остальных. Поясняю. Не секрет уже, наверное, что когда художник мирового уровня Михаил Шемякин приезжал в Воронеж, он подверг резкой критике памятник Высоцкому. В связи с этим я задал в публичном пространстве некоторым членам городской комиссии вопрос: вот вы безоговорочно приняли макет памятника Маршаку в том виде, в котором он был представлен автором, а если найдётся несколько авторитетных экспертов, которые вынесут, предположим, вердикт прямо противоположный вашему,?— прислушаетесь ли вы к их мнению? И получил категоричный ответ — тоже в публичном пространстве: если, дескать, это будут эксперты типа Шемякина и иже с ним, то мы к ним прислушиваться не собираемся.
Вот, приплыли. Так, оказывается, у людей может крышу сорвать от двадцатилетнего сидения в составе этой самой комиссии.
Ребята, а вы за выступлениями губернатора нашего следите вообще? Не помните, как он о необходимости ротации кадров на всех уровнях говорил? О вливании свежей крови в те или иные государственные и общественные структуры? Или тоже скажете: нам Гордеев не указ, мы к нему прислушиваться не собираемся, мы как на своих 16 аршинах 20 лет сидели, так и будем сидеть?
Ещё более странную реакцию мы получили в самом городском управлении культуры, куда обратились с официальным запросом. Нет, это был не начальник управления Иван Петрович Чухнов, как раз с ним беседа оказалась весьма содержательной и конструктивной, чувствовалось, что человек явно на своём месте, дело своё знает и любит. Однако, как позже выяснилось, скорее всего, плохо знает он некоторых своих подчиненных. Когда мы согласно официальному запросу и с санкцией начальника управления пришли за вполне легальными документами, числящимися в журнале регистраций и касающимися всё той же темы памятников, то услышали о себе много интересного…
Что мы продажные журналисты, а других просто не бывает. У нас спросили: а кто нам заплатил за копание в архивах? на кого мы работаем? под кого мы копаем? и понимаем ли мы, что у нас будут крупные неприятности, если мы напишем чего лишнего?
Я тоже хочу задать вопрос: граждане, куда мы попали — в государственную организацию или в контору нового русского образца 90-х?
Всё хорошо, что экспертами кончается
Слава богу, в данной — уже, казалось бы, совершенно безнадёжной ситуации — наметился свет в окне, причём достаточно яркий. Эксперты всё же появились — и достаточно влиятельные и авторитетные, чтобы не обращать внимания на решение городской комиссии по культуре. И быстро нашли общий язык с автором Максимом Дикуновым, который оказался вполне адекватной творческой личностью. Короче, не так страшен Дикунов, как его культурные комитетчики малюют. Он согласился с доводами экспертов, что пьедестал в данном случае совершенно лишний и что пространство вокруг памятника должно быть иным, чем предполагалось сначала.
Я видел новый проект, выполненный грамотными специалистами. Он разработан как раз под образ Маршака как детского писателя. Будет своего рода детская площадка, куда родителям хорошо прийти отдохнуть с малышами самого разного возраста. И плиты уложат на землю такие же, как в парке «Алые паруса»,?— прорезиненные. Чтобы любой ребенок, упав случайно, не ушибся бы и не поранился. А Маршак будет стоять не на пьедестале, а на земле — среди детей, которые смогут его смело обнять его, как хорошего знакомого. Кстати, для этой цели по новейшим технологиям внутрь скульптуры будет подведено тепло: таким образом, чтобы температура статуи была вполне человеческой — 36, 6. И это будет правильно.
P. S. В заключение хочу сказать, что выяснилось в беседе с начальником городского управления Иваном Петровичем Чухновым. Его тоже беспокоило длительное отсутствие ротации в городской комиссии по культуре и он сам намеревался принимать соответствующие меры уже этой осенью. Что ж, это прекрасно. Наши мысли и выводы совпали. Теперь остаётся ждать осени и надеяться, что эта самая ротация произойдёт не для галочки, ведь в Воронеже достаточно энергичных и креативных людей, которые делом доказали, что родной город им не безразличен.
