Деревянный храм, сработанный без единого гвоздя, – Церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Забытая людьми уникальная архитектура, эта заброшенная церковь – словно мрачный корабль из аральских пустошей, вполне пристойную обитель для Вия. Не Кижи, не Соловки. Это Воронежская область, Новоусманский район, село Горенские Выселки. Вымирающее селение, мертвый храм, с некогда косо установленным крестом, именно его кривизна раньше считалась причиной всех горенско-выселковских бед.
Ныне соразмерно трендам модно вести бурные дискуссии о православии и его принудительном насаждении или наоборот – недостатке духовных скреп. Но случаются ситуации, когда оказавшись, например, рядом с таким храмом, невозможно избегнуть искреннего трепета, тех самых мурашек, которые возникают безотносительно религиозных убеждений. Ты можешь быть православным, атеистом или агностиком (да кем бы ни было!), но осознаешь, что увиденное и пережитое – оно за рамками твоего совокупного опыта и понимания. Покоится где-то в вечности, в той мерзлоте, которую в условной Европе уже даже не принято выносить за скобки или в знаменатель. Это что-то выше, глубже – и твоей идеологии, и местечковых твоих убеждений, и вообще всего тебя – с твоим прошлым и будущим.
Как повествуют историки храм этот строили два года – с 1866 по 1868, из долговечной лиственницы. Нет, не на ровном месте, тут уже была какая-то небольшая церквушка, однако было ощущение, что края местные достойны более мощной духовного оплота – и семейство Небольсиных взялось за богоугодную работу. А в 1932 году люди уже другого толка сняли купола и закрыли этот храм. Примерно с 1952 года его начали смело разорять и рядовые колхозные жители. «Сначала двуручными пилами отпилили колокольню, которую затем разобрали и свезли на колхозный двор, из ее высушенного дерева так ничего и не построили», – как пишет историк Михаил Небольсин. После в храме решили сделать зернохранилище, на много лет.
Памятники Севера – они, понятно, изящнее, толковей. Им никакой холод не страшен. Тем ценнее этот горенский храм, он как белая «морозная» ворона для местной церковной архитектуры, так и не стал своим в пантеоне «обязательных для сохранения» памятников. Населения в Горенских выселках уже давно около пятисот человек, подсчитать точнее сложно – полумертвые соседи-селения провоцируют естественную миграцию. Небольшие финансовые вливания кое-как стимулируют местную молодежь не уезжать, но по факту реально работоспособное население трудится либо в Воронеже, либо в Новой Усмани, убивая немалый процент своего заработка на ежедневные поездки туда-обратно. А вообще средний возраст жителей тут – в основном, 60-80 лет. Активных православных прихожан собирается обычно до полусотни, иногда больше, иногда меньше. Раньше прямо на улице молились – без храма, без своего священника, в жару и холод. Сегодня благодаря местным спонсорам поставили для верующих вагончик, там тепло, висят иконы, свечки не гаснут от внезапного порыва ледяного ветра – уже хорошо. И людей стало приходить больше. Кстати, местные жители для нас на скорую руку подсчитали, что своего священника у них не было уже 46 лет. Отец Игорь, который сейчас приезжает проводить богослужения из Отрадного, – фигура, появившаяся в последние годы. Первые его визиты были привязаны преимущественно к главным церковным праздникам. Сейчас он навещает жителей Горенских выселок практически каждое воскресенье.
На всю эту незамысловатую инфраструктуру, разумеется, тратятся – и администрация района, и епархия, и покровители со своих сбережений. Говорят, что в местной библиотеке можно посмотреть Книгу Памяти. Ее роль исполняет свод брошюрок – формата нашей конституции, – в которых собраны заметки краеведа-активиста Михаила Небольсина. К слову, историк этот занимается еще и сбором средств на реставрацию умирающего храма.
Тут все еще надеются на восстановление церкви. Решились на нее еще в начале нулевых, поставили леса, стремянки, протянули безмятежный электрический провод в никуда. Реконструировали, да. Недавно в нескольких метрах от храма начал возводится новый. В связи с морозами и его строительство приостановили. Ну, холодно – плюс ждем, пока фундамент осядет. На входе висит чудо-табличка: «Храм возведен из клееного бруса ООО «Вудвилль». Такие дела.
На заколоченном входе в Церковь Покрова Пресвятой Богородицы послание возвещает немного иное, из Николая Мельникова. Очень холодно было, поэтому зафиксировать оказалось проблематично – тревожные на морозе пальцы еще более-менее в порядке, а вот шариковая ручка подводит, уже не пишет; пришлось сфотографировать:
В каждый храм, при построеньи,
Бог по Ангелу дает,
И находится в служеньи
В новом храме Ангел тот.
Он, бесплотный и незримый,
До скончанья века тут,
И крылом его хранимы
Люди – Богу воздают.
И молитвы, и обряды,
И причастий благодать –
Под его небесным взглядом,
Хоть его и не видать.
Даже если храм разрушен –
Кирпичи да лебеда,
Воли Божией послушен
Ангел будет здесь всегда.
И на месте поруганья,
Где безбожник храм крушил,
Слышно тихое рыданье
Чистой ангельской души
И в мороз, и в дождь, и в слякоть,
Все грядущие года
Будет бедный Ангел плакать,
Вплоть до Страшного Суда.
Сквозь сохранившиеся кованые решетки, покрытые будто бы неизменным тут инеем, видны изображения святых – на металлических пластинах, ржавых, конечно, уродливо изогнутых, но умеющих еще являть себя величественно. Они по-прежнему внушают трепет, ровно так, как это способна развороченная воронками войн земля, как багровая водами река, как мертвые соляные болота Узбекистана.
Говорят, что ждут реставрации. Приезжали политики, бизнесмены, журналисты-краснобаи, вроде нас… Рассуждали здраво, порывисто, многоуверенно. Воз, конечно, и ныне там. Всех нас таких можно понять, всего полста верст от Воронежа – а уже колоссальный разрыв не только в зарплатах, но и в мотивации. Бизнес-проект или нефтяную вышку тут не соорудишь ведь. Даже если мыслить туристическими категориями – все равно зона комфорта не соблюдена. Выйдешь на просеку, а там словно из небытия – местный дед, и расскажет тебе о том, что советская власть «в связи с производственной необходимостью» увеличила им пожизненно продолжительность рабочего дня до 10 часов, а на деле они и по 16-18 часов в сутки вкалывали. Суровый такой дед, зубов у него только мало, да и силы поистрачены. На «перепроизводство». И не дурак он, великим Лениным не бредит, понимает, что американский фермер-дед, завещающий свое наследие фермеру-сыну, которого ждет фермер-внук, олицетворяют собою путь действительно рабочего человека. А не зажравшегося кулака.
Работать тут негде, некому и нечем. В местной школе – едва три десятка учеников. И земля выкупается. Но не героями кино, которых бы играть Машкову, а богатыми деловыми ребятами, что солидные дачи себе строят.
Меньше полусотни верст от Воронежа – и холод. Беспробудный. Но жители не расстраиваются, держатся. Как местная церковь, которая пустая, мертвая. Там потолки все обвалились, балка одна висит вообще на последнем издыхании, я смотрел. Ну, то есть, люди здесь, конечно, расстраиваются – просто расстройство это носит настолько многолетний характер, что давным-давно трансформировалось в иронию. «Русская деревня пьет» – ага, сейчас! Да никому эта лубочная демагогия не интересна здесь, в сущности. Когда нужно бесконечно пытаться выжить, при этом по-сельски забористо потешаясь над речами в телевизоре о том, как в стране, оказывается, все здорово.
***
Знаешь, читатель. Ты представь себе поющего больного скрипача на морозе. У него две струны порвались и пара пальцев давно уже не в порядке. И он, музыкант этот, конечно, играет далеко не идеально. И голос его срывается. Точнее сказать, поет и играет он, в общем-то, паршиво. Но это не просто патетичный алкоголик, зачем-то ухвативший академический инструмент, и не Гайдна он играет. Поэтому не надо его жалеть. Он справится. Впрочем, у его выносливости есть предел, а за его пределом недалек и твой. Который – не про православие и не про фольклор. Который про другое – пусть каждый для себя сам решит, про что и за что.
И, может, Бог умер где-то и когда-то умер. И Ницше это возвещал. Но ты пойди, читатель, и расскажи об этом в Горенских Выселках.
Александр Вихров
Фото Юлия Беляева
1 комментарий
Прекрасный текст!Вам нужно принять участие в конкурсе для журналистов Воронежской и Лискинской епархии. Вы достойны победы!