Работа реставратора похожа на работу врача, – уверена Ольга Рябчикова. – Главная задача и тех, и других – сохранить жизнь.
Заслуженный работник культуры Воронежской области, заместитель директора по науке и заведующая реставрационной мастерской музея им. И.Н. Крамского, единственный в регионе специалист, занимающийся научной реставрацией, рассказала «Времени Культуры» о том, что происходит, когда нужно спасти икону.
Какими они бывают? Первыми появились иконы канонического письма, выполненные темперой (краска, полученная смешением порошкового цветового пигмента с яичным желтком). Эта техника пришла в иконопись Древней Руси из Византии и строго соблюдалась почти до конца 17 века. Во времена Петра Первого, с проникновением западной религиозной живописи, в России появился другой вид икон – живописный, которые писали масляными красками. Большинство поздних икон 19 века созданы именно в этой технике, хотя сейчас наблюдается возврат к темпере и каноническому письму.
Существует и понятие «провинциального письма». Такие иконы писались не художниками-академистами, но талантливыми самоучками при местных церквях и монастырях. Нередко такие мастера вносили в произведения что-то свое, отступая от строгих канонов в сюжетных композициях. Их работы отличаются наивностью, милой душевной простотой. На одной из таких деревенских икон из нашего собрания изображена сцена оплакивания Христа – стоит Мария с платочком, а слезы нарисованы такими ручейками, представляете?
В ранних иконах мастер тщательно соблюдал все процессы – начиная от подготовки доски и заканчивая самой живописью, где всему уделялось внимание – от ликов до мельчайших деталей. В конце 19 века появляются иконы-подокладницы. Уже не так тщательно готовится доска, не наносится грунт. На подокладницах художники писали только лики, кисти рук и стопы ног – части изображения, которые не закрывались окладом. Бывало даже, что мастер писал лики, а руки поручал ученику. Максим Горький, который в юношестве сам работал в иконописной мастерской, сказал о таких иконах – «расчлененное на куски искусство».
Реставрация бывает двух видов – научная и коммерческая. Различие между ними, прежде всего, в самом подходе к восстановительным работам. В процессе научной реставрации произведение тщательно изучается, обязательно оформляют паспорт, где указываются все основные сведения о нем. До и после реставрации каждый фрагмент фотографируют – чтобы позднее можно было увидеть не только результат, но и процесс работы. Для второго вида характерна ситуация, когда икону плохой сохранности без всяких реставрационных правил быстро «собирают», придают товарный вид, совершенно не заботясь о том, как она поведет себя через месяц, год. Ее надо продать. Часто за реставрацию выдают произвольное дописывание или переписывание иконы. Иногда больно смотреть на то, как загублена красивая икона, которую еще можно было восстановить. Ко мне не раз обращались с просьбой спасти произведение после такой частной реставрации.
Восстанавливая, реставратор ничего не должен добавлять от себя. Особенно это актуально для живописных картин – специалист, который обязательно имеет художественное образование, обязан строго придерживаться цветовой палитры и стиля, заданного художником. С иконами иначе – здесь не обойтись без знания иконографии и аналога под рукой, по которому должно идти восстановление. Зато человек может не иметь художественного образования. Например, когда будущий «реставратор всея Руси», знаменитый Савелий Ямщиков получил предложение работы от Виктора Филатова, главы Всероссийского реставрационного центра, он воскликнул: «Я же не умею рисовать!». На что получил ответ: «Вот и хорошо, не будешь соперничать с автором».
Хотя бывают и редкие случаи, когда реставратору приходиться выступить в роли художника. Однажды мне привезли темперную икону, на которой лик Богородицы был записан какой-то масляной краской жуткого цвета. Авторская живопись под ней была утрачена, поэтому что-то пришлось писать заново.
Икона для реставратора – не только материальный предмет. В первую очередь, это достояние православной культуры. Это ощущаешь физически – реставрируя икону, погружаешься в какое-то другое, особое состояние.
К самой реставрации можно приступать, когда есть определенный настрой и весь процесс от начала до конца сложился в голове.
Сначала – реставрационное описание: оформление документов, фотосъемка. Затем – укрепление, без которого не должна начинаться ни одна реставрация. Поверхность полностью пропитывается натуральным рыбьим клеем, сверху кладут пропитанную им же папиросную бумагу и осторожно проглаживают теплым утюгом.
Особо сложная работа – утоньшение авторского лака. На иконах и картинах олифа и лаки со временем сильно темнеют, но краски под ними остаются чистыми и яркими. Частично убирая темный лак, реставратор открывает для всех первозданный вид произведения, созданного художником предыдущих эпох. Однако полностью убирать его нельзя, должен остаться тоненький слой. Затем – тонирование: наносится слой реставрационного лака, по которому и ведутся сами работы. И в завершение – еще один слой лака.
Это стандартные процедуры. Но есть и более сложные работы, которые выполняли такие виртуозы, как Савва Ямщиков и Наталья Дунаева – например, расслаивание иконы. Необходимость разделить слои возникает, когда икона «записана» – к примеру, на изображение 14 века через три столетия нанесли новое, а позднее, может быть, и еще одно. Хорошо, если каждый записанный красочный слой был покрыт олифой – тогда возможно разделить эти изображения и сохранить оба. Но если между живописью 14 века и лежащей сверху живописью, например, 17 века, олифы нет, приходится выбирать – либо снять верхний красочный слой и открыть более древнюю живопись или оставить как есть и реставрировать то, что на поверхности. Чаще выбирают последнее, иначе есть риск остаться ни с чем.
Принимать решение в одиночку нельзя – это должен делать реставрационный совет (правда, зачастую это правило соблюдается только в научной реставрации). Собрать такой в Воронеже – трудная задача, так как на данный момент в области нет реставраторов с художественным образованием. Есть люди, которые хорошо выполняют восстановительные работы для церквей, но при этом все равно ощущается недостаток профессионального подхода. Поэтому чаще всего я обращаюсь за советом в мою alma mater, Всероссийский научно-художественный реставрационный центр имени академика И. Э. Грабаря в Москве, к реставраторам Государственной Третьяковской галереи.
Так было, когда я выполняла свою первую реставрацию. Предстояла трудная работа –прекрасная афонская живопись иконы «Богоматерь Живоносный источник» из Акатова монастыря была записана коричневой краской. В процессе работы под грубыми записями открылось невероятно красивое изображение чаши с водой. Благодаря советам моих наставников икону удалось полностью восстановить.
Работа реставратора связана с большой ответственностью. И не только перед собой, но и перед своей культурой, перед историей. Есть такая книга английской писательницы Сары Уолден «Реставрация живописи. Спасение или уничтожение?». Так вот, ответ на этот вопрос зависит не только от уровня профессиональной подготовки реставратора, но и от соблюдения им профессиональной этики.
Надежда Конобеевская
