7 мая в фойе Дома актера была представлена дебютная выставка студента Воронежского художественного училища Игоря Щербакова.
Впрочем, Игорь Щербаков — 27-летний студент 4 курса Воронежского художественного училища, отец троих детей — он, по мнению многих преподавателей, уже состоявшийся художник. Такая удивительная зрелость и в человеческом, и профессиональном отношениях прояснилась после разговора: у Игоря обнаружилась редкая осознанность по отношению ко всему, что бы он ни делал. Примером тому — наш разговор, который вылился в глубокий анализ причин и следствий вместо обычного обмена общедоступной информацией. Художники, как показывает опыт, говорят неохотно. Поэтому художник, умеющий вести беседу таким образом — просто клад для журналиста. Просто включил диктофон — и вот он, содержательный, с яркими образами монолог.
«…Я вырос в лесной зоне, где Хопёрский заповедник в Борисоглебском районе. До 17 лет вообще не думал о живописи, а вот когда пришло время выбирать профессию, странные вещи стали происходить. Какие-то случайные события забросили в меня маленькое семечко, из которого сначала постепенно выросло осознание желания заниматься живописью, потом — уверенность, что я на верном пути. Никакой подготовки у меня не было, в художественную школу я никогда не ходил. Мне посоветовали пойти к художнику Сергею Бокунову, мол, он может помочь с подготовкой к поступлению. И первый приход в его мастерскую был просто как взрыв. Запах мастерской, запах красок, — это, наверное, сильнейшее впечатление, которое просто выбило почву под ногами. Тогда я окончательно понял, что действительно хочу заниматься только этим.
Всё сложилось в пользу моего выбора, семья переехала в Воронеж после того, как отец получил сертификат военного пенсионера и мы купили здесь квартиру. Я поступил в Воронежское художественное училище, на первом курсе лишь утвердился в уверенности, что нахожусь там, где должен быть. Меня захватила новая жизнь: переезд в город, училище, общение с однокурсниками…
Тогда мы и познакомились с Кристиной, моей будущей женой, это не была просто симпатия, это была тонкая субстанция, образовавшая отдельное пространство — наше с ней. В 2010, когда мы были на третьем курсе, родился наш первый ребёнок — дочь Маруся. Ситуация не могла не повлиять на творчество и на учёбу. Мне, как и Кристине, нужен был перерыв. Невозможно было продолжать творческую и учебную деятельность, когда у тебя дома младенец и ты хочешь посвятить всё своё время только ему. После рождения ребёнка произошла серьёзная трансформация, я понял, что моя внутренняя жизнь никогда не будет прежней. Это был момент наступления зрелости, смены приоритетов. Да, я был уверен, что творчество — главное в жизни, и вдруг появилась ситуация, которая снесла всё на своём пути.
Меня не стало хватать на творчество, а на учёбу — тем более. Все силы уходили на ребёнка. Естественно, я взял академический отпуск, который продлился три года.
Конечно, мне нужно было обеспечивать семью, но я не мог заниматься творчеством в коммерческом ключе, не мог переступить через желание сохранить интимность своего творческого пространства для себя. Поэтому зарабатывал на жизнь разнорабочим на стройке, и грузчиком да кем только не работал! А по вечерам и по ночам экспериментировал с красками, цветами, графикой, стилями…
Я восстановился на третий курс в прошлом году, но к тому моменту у нас родилось ещё двое детей — Василий с Фёдором. Вернулся я в училище другим человеком, с уже реализованным желанием иметь детей, заботиться о семье, с ощущением семейного тыла и поддержки. Восприятие было совсем другое, чем три года назад, я как будто шкуру сменил.
Я начал пробовать разные техники, материалы, экспериментировал с интерьерными красками, с фактурой, с прикладными материалами. Примешивал, например, в краски опилки — получался такой объёмный текстурный эффект. Накопился и практический, и теоретический опыт, который по возвращении удивил преподавателей. Когда мне предложили устроить персональную выставку в зале Дома актёра, я, конечно, согласился. К тому моменту у меня накопилось много работ после просмотров в училище, участия в международном конкурсе Krasa Week в Минске, Острогожском пленэре и выставке «70 лет Победы».
Если говорить о корневых началах творчества, то для меня это в первую очередь мифологичность восприятия действительности. Мифология не как зафиксированные знания об этносах, а в смысле динамичного процесса, в котором оживают образы, она даёт возможность отразить внутренние конструкции, откликающиеся на воспринимаемую реальность. В ней можно найти корни, языческие начала, не чуждые нам и сегодня. Я сам лесной человек, меня с детства окружали вековые деревья Хопёрского заповедника, и моё восприятие реальности немного мауглиобразное, если так можно выразиться. Это как раз и есть та мифология, которая образует картину мироздания. Это начало, безусловность, природа. Вообще географическое положение имеет большое влияние. Лес, степь, море, город определяют истоки внутренней мифологии каждого человека. Это мироощущение, которое входит в жизнь непосредственно, проникает во все сферы жизни.
Уединённые, удалённые от цивилизации, совершенно дикие заповедные леса глубоко засели где-то в у меня в подсознании. Там можно было проникнуть в запретные места заповедника, где до тебя никого не было. Невероятные ощущения — осознавать девственность природы, впервые столкнуться с такие реализациями природных форм, которые не встретишь нигде больше. Там природа решает для себя как ей лучше, никто её не контролирует, не ограничивает. Дикая местность для меня — образчик свободы, возможность увидеть колоссальный потенциал разнообразия природы. В плане фантазии природа может быть образцом для подражания в творчестве, это совершенно особенный опыт. Неизбежно рождение мифологических образов на уровне русалок, леших, хранителей леса, духов — внутренняя рефлексия приводит к этим образам.
Мифологические аспекты, связанные с бессознательным, для меня переплетаются с природой сексуальности и её отражением в творчестве. Творческое пространство очень интимно, а сексуальность в творчестве необходима, потому что в данном случае выступает как заряд, вложенный в произведение. Только лишь интеллектуальный интерес к произведению искусства быстро исчерпывается ограниченностью математических форм.
Творческое пространство, как лаборатория, должно быть стерильно, защищено от шумов и загрязнений — информационных, энергетических.
Тебя выбирает сам процесс, сама энергия. Задача художника — выразить происходящее здесь и сейчас. Это могут быть образы, которые сидят где-то в памяти, и начинают прорастать, как залежавшееся в сырости зерно, ты вдруг обнаруживаешь росток. Образ может зреть какое-то время без внимания и без участия, незаметно для тебя — и вдруг вот он! Но этот момент, который жёстко зажат во времени, который необходимо успеть передать максимально точно.
Творчество для меня — это синтез интимности, сексуальности, животного, мифологического, как пространство, где все эти понятия живут и происходят. Творчество позволяет отстраниться от логики рационального и уйти в переживание неограниченной свободы…»
фото из архива Игоря Щербакова
