Ровно сто лет назад, в августе четырнадцатого, Россия вступила в Первую мировую войну. В перспективе судеб цивилизации именно та война стала реальным – историко-культурным, а не условным календарным – концом XIX века. Нормальный, привычный, разумный мир был опрокинут. Спустя годы об этом очень точно сказал Пастернак: «Лето 1914 года стало последним, когда легче было любить, чем ненавидеть».
С этого момента – вот уже сто лет – все мы живем в «послевоенное время». Первая мировая создала материальный костяк для государства, основанного на ненависти, — управляемую экономику, подчиненную единой воле. Менялись слова (коммунизм, нацизм, фундаментализм), но суть оставалась. Военная экономика Германии образца 1914 года стала моделью развития, на которую ссылался Ленин. Итальянский фашист Муссолини называл себя учеником Ленина, а вождь нацистов Гитлер многое взял у Муссолини…
Вот и выходит, что Ленин и Сталин, Муссолини и Гитлер лепили свои государства из одного и того же материала, созданного Первой мировой войной. Из материала ненависти. Оттого так и похожи модели, ими вылепленные. По этой же причине, кстати, легко вычислить и их нынешних последователей – они также создают атмосферу ненависти, чтобы управлять своими странами…
Вполне естественно, что эта война повлияла не только на историю, но и на мировую культуру, прежде всего благодаря теперь уже классическим романам Барбюса, Ремарка, Хемингуэя и Олдингтона, повествующим о судьбах «потерянного поколения», обожженного той войной. К сожалению, в русской литературе тема Первой мировой оказалась вытесненной на задворки Октябрьской революции и последовавшей за ней Гражданской войны, но – к счастью для воронежцев – образ конкретно нашего города на фоне всемирной бойни был зафиксирован и отображен представителями европейской литературы. Произошло это по той простой причине, что через Воронеж в годы Первой мировой войны прошло большое количество (около 20 тысяч) пленных, которые активно использовались в наших краях на подсобных и сельскохозяйственных работах. Среди них были и профессиональные литераторы, опубликовавшие позже на Западе свои воспоминания о людях и нравах нашего края.
Как бравый солдат Швейк побывал на воронежской земле
Ярослав Гашек, автор бессмертного романа о похождениях бравого солдата Швейка, умер в самом начале 1923 года. Роман остался незавершенным. То, что мы имеем, – это только часть задуманной автором эпопеи. Ко времени смерти писателя первые главы историй о Швейке были уже не просто опубликованы, но и обрели огромную популярность у читателей. Публика жаждала продолжения, и чешский издатель Адольф Сынек, которому Гашек завещал все права на публикацию своего произведения, обратился к другу покойного писателя – популярному пражскому фельетонисту Карелу Ванеку – с предложением закончить похождения солдата Швейка. Ванек согласился, и через несколько месяцев под его фамилией в Праге вышла последняя часть эпопеи – «Приключения бравого солдата Швейка в русском плену». Она имела не столь завидную судьбу, как книга Гашека. Впрочем, таков удел любой попытки придумать продолжение какого-либо литературного шедевра. Кроме того, Россию Ванек описал в откровенно сатирическом виде, что с конца 1940-х годов, когда в Чехословакии к власти пришли коммунисты, выглядело явной крамолой. Было объявлено, что Ванек «не смог удержаться на тонкой грани между сатирой и пошлостью», и под это дело его произведение было запрещено.
Роман Карела Ванека, конечно, проигрывает шедевру Гашека, который сумел создать гениальный рецепт того, как в худые годы можно защититься от подлой реальности. В этом смысле Швейк Гашека – целитель, а Швейк Ванека – пациент. На том поставим точку в литературном споре. Для нас роман Ванека важен в первую очередь тем, что в нем есть страницы, посвященные Воронежу:
«Лагерь в Воронеже, куда попали Швейк и Марек, был только проходным лагерем. Оттуда пленные посылались на работы. Комендантом в этом лагере был старый капитан Александр Федорович Попов. Особенности, которые привели его к этой профессии, были развиты в его характере почти равномерно. Он давал пленным хлеба меньше, чем полагалось, воровал мясо, не давал им сахару и приказывал чай заваривать в котлах. Повара, состоявшие также из военнопленных, чай оставляли у себя, а воду красили пеплом…»
Чтобы написать последний роман о похождениях Швейка, у Карела Ванека было очень мало времени: издатель дал ему всего несколько недель. Никаких набросков к финалу эпопеи Гашек сделать не успел, посему его другу пришлось придумывать весь сюжет самому.
Журналист Карел Ванек был призван в ряды австро-венгерской армии в самом начале Первой мировой войны. Очень быстро он оказался в плену, где находился до самого конца войны. Именно поэтому после смерти Гашека для продолжения эпопеи Швейка издатель Сынек выбрал именно Ванека: фельетонист мог использовать для развития сюжета произведения свой личный опыт. Сам Ванек неоднократно подчеркивал, что его похождения Швейка автобиографичны: «Я был также в России и жил в плену в так называемой пленной рабочей роте». По сюжету романа, эта самая рабочая рота, в которую попал Швейк (равно как и журналист Ванек), сначала оказывается в Воронеже, из которого переправляется в близлежащую Каменку, где местные крестьяне использовали труд пленных чехов на сельхозработах. Все это описано Карелом Ванеком подробно и достаточно смешно – фельетонистом он был, судя по всему, отменным…
«Дорога к свободе» прошла через Воронеж
А вот другим воронежским пленником в той войне был действительно большой европейский писатель. Это Янко Есенский, «словацкий Вольтер», блистательный «светский лев», общепризнанный классик словацкой литературы.
Представитель одной из самых аристократичных семей Словакии, юрист по образованию, Янко Есенский был ярым приверженцем идеологии панславизма. По этой причине, едва только началась Первая мировая война, власти Австро-Венгрии его арестовали как неблагонадежного и посадили в тюрьму. Отсюда через несколько дней писателя отправили на русский фронт, где при первой же возможности Есенский перешел на сторону противников. «Я бросил винтовку. Русский улыбнулся и показал мне на окоп, чтобы я там спрятался. Меня окружили со всех сторон солдаты, дали хлеба и сала, а я достал свои сигареты и шоколад и раздал…» Так описал он свою сдачу в плен в дневниках «Дорога к свободе. 1914-1918», вышедших в свет в Чехословакии в 1933 году. А до этого, в 1921 году, в Братиславе вышел сборник «Из плена», состоящий из написанных в России стихотворений. В нашей стране Есенскому довелось побывать во многих местах – Харькове, Киеве, Екатеринбурге, Сибири, Тамбове, Воронеже… Из 73 стихотворений сборника «Из плена» 13 написаны в нашем городе. В прозаической книге «Дорога к свободе» целая глава рассказывает о жизни в Воронеже в годы войны.
Весь этот воронежский цикл писателя впервые выйдет на русском языке в очередном выпуске альманаха «Ямская слобода». Пока же отмечу, что полгода пребывания в нашем городе стали для Есенского относительно спокойными. Он попал в страну, народ и культуру которой любил с детства. Кроме того, после зимы, проведенной в Сибири на правах военнопленного, поэт приехал в южный русский город, где уже вовсю светило солнце и где он получил право свободного передвижения «в пределах губернии».
Недаром одно из стихотворений воронежского цикла Есенский назвал «Русская весна»:
«Это не слухи, сударь, не сплетни, / нет, русская весна пришла! / Открой окно – светлым-светло, / и целый город – весенний, светлый. / Блестят кресты и купола, / чернеют гнезда ворон сквозь ветви, / лишь сонным утром, в час предрассветный, / булыжник улиц лижет мгла. / Там, на Дворянской, шапки и шубы, / снег под ногами – шарк-шарк, шур-шур… / Зима, однако ж, сломала зубы…»
В Воронеже Есенский прожил с апреля по сентябрь 1916 года. Отсюда он перебрался в Киев. Там издавалась газета для военнопленных словаков «Словенске гласы», где он проработал некоторое время, пока не грянула Октябрьская революция, которую писатель не принял.
На родину он вернулся в 1919 году. Занялся политикой и довольно преуспел в этом деле – несколько лет даже занимал пост вице-президента Словакии (тогда это было краевое управления в составе Чехословацкой республики). Выйдя в отставку, написал блестящий сатирический роман «Демократы», в котором показал, что происходит со страной, где под демократическими лозунгами устанавливается режим коррупции и политической демагогии… Роман вызвал скандал, в разгар которого мудрый Есенский заявил: «Не ищите среди моих персонажей живущих людей, в каждом из них – я сам, а во мне – все эти мелкие людишки со своими недостатками и слабостями. Человек – самое совершенное создание на земле, но дела рук человеческих – самое подлое, что можно было выдумать»…
Дмитрий Дьяков
