Биолог по образованию, он в юности искал смысл жизни, изучал нейрофизиологию, вместе с другими исследователями пытался доказать, что душа живёт после смерти. Работал на кафедре физиологии, планировал написать диссертацию. После тяжелой болезни, перевернувшей его жизнь, решил посвятить себя служению Богу. Протоиерей Геннадий (Заридзе) служит в Покровском храме села Отрадное пятнадцатый год. Отрадненский храмовый комплекс в этом селе стал духовным и культурным центром. К отцу Геннадию приезжают из Воронежа и других городов России. Никто не остаётся без внимания, потому что отец Геннадий живет с ощущением, что наша жизнь и каждый прожитый день — подарок от Бога.
Фотограф — Ольга Табацкая
— Вы популярная личность среди воронежских верующих людей, в этом я убедился лично. И вот что любопытно: многие считают вас ясновидящим. Как вы к этому относитесь?
Протоирей Геннадий: Плохо. Когда священник молится, он может получить от Бога какую-то информацию, но это вовсе не значит, что он — ясновидящий. Если Господь хочет оказать помощь тому или иному человеку, он может сделать это через священника, при этом сам священник подчас и не подозревает об этом. Так что ясновидение — это домыслы.
— Довольны ли вы миссионерской деятельностью, которая на данный момент развёртывается в нашей Церкви? Достаточно ли её?
П.Геннадий: Да, слава Богу, сейчас усиливается миссионерская деятельность православной церкви. Нужны проповеди среди молодежи, среди интеллигенции, вообще среди народа — их должно быть существенно больше, чем есть на данное время. Нельзя допускать, чтобы молодёжь продолжала попадать в религиозные западные секты, разработанные ЦРУ как средства противодействия России, нашему духовному пути, нашим духовным ценностям. Надо объяснять смысл православной жизни, чтобы люди были воцерковлены. Человек уходит в секты, в какие-то странные организации, когда он сам неустойчив, и наши пастыри не должны упускать момент, когда можно многое разъяснить. В сектах людей быстро зомбируют, делают зависимыми и неполноценными членами общества. Если не вмешиваться, то такие люди будут просто гибнуть.
— А какие-то новые методы миссионерской деятельности нужны? Или тех, что существуют сейчас, вполне достаточно?
П.Геннадий: Вот у нас байкеры есть в России. Руководитель их по кличке Хирург — знаете такого? Раньше эти ребята занимались тем, что ездили на мотоциклах, пили пиво да слушали тяжелую рок-музыку. Была, разумеется, соответствующая риторика и униформа. Ребята просто прожигали жизнь. Изначально такие структуры на Западе формировались, а потом насаждались у нас — как своего рода организации, противодействующие духовному строю России. Однако нашлись у нас священники, которые с удовольствием беседовали с этими ребятами. Как результат — теперь байкеры стали православными и приносят пользу стране. Чем не новый метод миссионерства?
— Вы часто читаете лекции студентам ВГУ, медикам, архитекторам… Вообще плотно сотрудничаете с представителями академического образования. Скажите, делаете ли вы для себя различие между лекцией и проповедью, ведь это, если так можно выразиться, совершенно разные жанры?
П.Геннадий: У меня нет жанров, просто говорю от сердца то, что знаю, то, что думаю. По-другому нельзя — твои уста должны говорить от сердца, а если не получается, то лучше вообще ничего не говорить. Жанров не приемлю — таково жизненное кредо.
— При вашем храме живут дети и беженцы с детьми из Луганска. Скажите, как вы относитесь к тому, что называют войной за Новороссию?
П.Геннадий: К любой войне отношусь плохо, потому что она — массовое убийство. Хотя в каком-то смысле война отрезвляет людей от меркантильного существования, от бытового атеизма. Они понимают, что те ценности, которые у них были, превращаются на глазах в груды мусора. Вот была квартира, мебель, еда в холодильнике. Мгновение — и от этого уже ничего не осталось, люди стали бездомными, они уже не могут думать ни о чем, кроме того, чтобы просто выжить, пропадает даже намёк на какой-то инфантилизм. И люди обращаются к Богу, они начинают понимать, что должны развивать своё собственное сердце, свою душу, учиться сознавать вечность своего существования. Ведь если мы не понимаем вечности своего существования, значит, совершаем глубокую жизненную ошибку. Человек создан для того, чтобы научиться любить Бога и людей, научиться иметь радость внутри своего сердца, развивать свое внутреннее существо. Чтобы были в гармонии душа и тело человеческие. Хотя на Западе считают, судя по всему, иначе. Например, в прошлом году во всех новостях показывали человека, который считается очень прогрессивным на Западе. Он победил на Евровидении, не помню, как его зовут. Но сама позиция подачи популярности понятна. Там духовной жизни нет, к сожалению. Человек создан по образу Бога. Но в этом случае искажается все до неузнаваемости.
— Общаетесь ли вы со своими коллегами, украинскими священниками?
П.Геннадий: Да, часто приезжают оттуда священники. Некоторые считают меня духовным отцом. Общаемся. Они православные, верующие, они не приемлют националистической позиции. И я не приемлю, потому что ограничения по национальному признаку — это сужение спектра развития человека, это беда.
— У вас большая паства. А приходят ли к вам на исповедь или за благословением парни, которые уезжают добровольцами воевать за ополченцев ЛНР и ДНР? Даёте ли вы им какие-нибудь советы?
П.Геннадий: Приходил один доброволец. Он видел сам, как убивают детей, издеваются над женщинами. Он не может после этого спокойно жить. Как же могу ему сказать: останься дома, не надо туда ехать? Конечно, он должен выполнить долг совести. Только он должен остаться при этом христианином, не уподобиться мучителям в своих деяниях. А то, что он хочет защитить женщин и детей,?— не думаю, что это грех. Когда фашизм в Испании бушевал, то из Советского Союза ехали туда добровольцы, антифашистское движение организовалось. Это было правильно, это веление сердца человеческого, это желание помочь.
— Вы поёте духовные канты под гитару под псевдонимом Странник. Издаёте диски со своими песнями и дарите их окружающим. Что побудило обратиться к песенному жанру? Вы считаете, что это действеннее, чем прямая проповедь с амвона?
П.Геннадий: Эти песни — тоже проповеди. Песни писал ещё в студенческие времена. После первого курса у меня возникла идея повезти однокурсников на Урал и пройти там пешеходным маршрутом вдоль рек Яйва и Косьва. Сейчас прекрасно понимаю: это была безумная идея, тайга в тех местах совершенно непроходимая.
Но тогда, подогреваемый юношеским энтузиазмом, пришёл в городской клуб туристов и потребовал маршрутную книжку. Опытные туристы посоветовали прежде куда-нибудь сходить для тренировки. И с группой спелеологов поехал в Абхазию, в горы. Там научился спускаться по верёвкам в пещеры, прошёл их несколько. Спелеологи на категорию сдавали, а я просто из интереса. И в одной из пещер застрял — верёвка попала в каменистую щель. Пещера эта имела вид огромной колбы глубиной 32 метра и называлась «Кабаний провал». Верёвка застряла в тот момент, когда я прошёл через узкую горловину,?— и вот завис в воздухе, с высоты дно пещеры казалось размером с пятачок. В таком состоянии хорошо переосмысливается жизнь. Тогда я и написал первую песню. Помню только начальные её строчки:
«Это вовсе не дождь, это бьётся в пещере вода, по провалам сочится, в скале вырезая узор, лишь страховка и Бог могут знать, оборвутся когда и верёвка, и жизнь, и с пещерой начавшийся спор».
Потом сверху веревку спустили, и удалось благополучно выбраться. А вот в 1982 году, когда я оказался при смерти уже в результате болезни, увидел, узнал, что потусторонний мир — реальность.
— И что вы там увидели?
П.Геннадий: Тот мир реально существует. Господь меня помиловал, это точно знаю. И поэтому, когда я на следующие сутки пришёл в себя, все очень удивились, почему не умер. Сначала по ошибке повезли в морг, потом все-таки вернули обратно, но оказалось, что у меня менингит в тяжелой форме, с таким диагнозом не живут, люди умирают за сутки. Меня Бог оставил в живых на покаяние, знаю это точно. И выздоровев, стал думать, как покаяться, с точки зрения совести пересмотреть свою жизнь. В этом мне помог священник Николай Седых. Мне он понравился — очень искренний священник, к нему пришёл исповедаться первый раз в жизни. Когда покаялся, он накрыл меня епитрахилью сверху, произнёс молитву, и я почувствовал сильное облегчение, словно бетонная плита с меня свалилась. С этого момента стал постоянно ходить в храм.
— Во многих церквях можно встретить пожилых женщин или старушек, которые ведут себя достаточно агрессивно по отношению к тем, кто, по их мнению, выглядит неподобающим образом. Ну, без платка девушка вошла в церковь, например, или в брюках. И потом молодёжь, отведав такого гостеприимства, разворачивается и уходит из церкви. Часто — навсегда. Разве это нормально?
П.Геннадий: Это неприемлемо. К нам пришла на службу одна барышня в брюках. У неё папа и мама умерли, брат наркоман. Одета бедно, только одни брюки и есть. Что ж её выгнать, что ли? Ничего, в храме при входе специально для таких целей висят юбки и платки, подобрали ей юбку, и она причастилась, всё в порядке. Надо по любви поступать, моя точка зрения такая.
— Вы пишете песни, которые популярны в народе. Архимандрит Тихон (Шевкунов) написал книгу «Несвятые святые», которая стала бестселлером. И вот вопрос: может ли священник заниматься подобным творчеством? Ведь это проявление светской жизни, разве нет?
П.Геннадий: Архимандрит Тихон написал православную книгу, она никак не противоречит позиции церкви, это книга о жизни церкви. И что плохого в том, что она стала популярной? А мои песни — они не развлекательные, они рассчитаны на людей, кто хочет подумать о смысле жизни. Старцы благословили писать их и петь. Тоже не вижу в этом ничего дурного.
— Следующий вопрос я не задать просто не имею права. Разумеется, о российском президенте, который посетил внезапно ваш храм на Рождество. Каким же вам показался Путин, кого вы в нем увидели?
П.Геннадий: Встреча с Президентом страны оказалась такой радостью, как будто встретил родного человека или близкого родственника, с которым был по какой-то причине в разлуке. Он показался мне искренним, близким по духу человеком. Не было ощущения, что я стою рядом с великим начальником.
— А он к вам как отнесся?
П.Геннадий: Мне кажется, ему понравилось у нас. Он задержался здесь дольше, чем положено по протоколу, ему уходить не хотелось. Он стоял и молился. Меня предупредили, что поджимает время — погода была плохая, самолёт мог не улететь, а ему утром обязательно надо было быть в Москве. Через полчаса подхожу, говорю: Владимир Владимирович, нам надо идти дальше. А он неожиданно: можно я еще помолюсь? Он молился с душой, ничего искусственного! Потом через некоторое время обращается ко мне: можно я прихожанам слово скажу? Президент встал на амвон, произнёс небольшую речь, хорошие слова. Путин позволяет себе быть открытым, искренним человеком. Это большая роскошь в наше время. Он говорит то, что он думает.
— Что вы рекомендуете читать для новообращенного, только что пришедшего в церковь человека? Кроме Евангелия, разумеется.
П.Геннадий: Михаила Шполянского — «Как подготовиться к исповеди и причастию». Рекомендую почитать старца Паисия Афонского, Иоанна Кронштадтского и потом, может быть, Феофана Затворника и Игнатия Брянчанинова. Это очень хорошие православные писатели-пастыри. Их язык адаптирован к нашему времени.
— Вы назначены настоятелем в будущий храм Митрофана Воронежского. Когда начнётся его строительство, это будет большим событием для всех воронежцев, знаковым. Как восприняли такое почётное назначение?
П.Геннадий: Строительство этого храма довольно сложный процесс. Сейчас зарегистрирована церковная община и открыт в Сбербанке счёт. Главное, что Владыка Сергий всё это благословил, и, поскольку этот храм будет в честь святителя Митрофана, значит, всё сложится хорошо и сам святитель Митрофан Воронежский поможет. А сейчас достраиваем всё в Отрадном, на храмовой территории работает детская площадка, детский центр «Теплый дом». Слава Богу, дети радуются. У них там наверху даже есть гнездо, в которое по лестнице можно залезть и сверху посидеть. Ещё у нас есть при воскресной школе свой театр зверей. Они заняли первое место в России, второе — в Европе на конкурсе среди юных дрессировщиков. У нас и петухи, и крыски, и хомячки, и кошки с собаками, и голуби… И все дрессированные!
— А кому идея пришла?
П.Геннадий: У одной прихожанки сын ходил в клуб дрессировщиков при городском доме пионеров, он талантливый мальчик. Говорю им — давайте при храме сделаем. Вот всё и получилось с Божьей помощью. У нас ещё студия лепки, где дети делают разные изделия, даже кружки для чая. Нет ограничений. Если и вылепят что-то непонятное, всё равно обожгут и поставят на полку. Ещё дети у нас сами делают пластилиновые мультфильмы. Есть детская редакция детской газеты.
При храме выпускаем 4 газеты: для взрослых, для детей, для многодетных семей, для молодёжи. Есть Общество православных многодетных семей — там во всех семьях от трёх до девяти детей. Они вместе интересно проводят время, на байдарках ходят по воронежским рекам. И молодёжь с ними. Здорово. У костра сидеть всем нравится. Творчество должно быть обязательно, оно должно быть позитивным, должно развивать и детей, и взрослых.
— Столько всего. Почему именно вокруг вашего храма все это появилось?
П.Геннадий: Так Господь управил.
— А как будет построен Митрофаниевский храм, неужто вы всё это хозяйство бросите?
П.Геннадий: Не думаю. Будучи настоятелем не только Отрадненского храма, но и другого, что через речку Усманку в селе Бобяково, хорошо понимаю, что всё Господь даёт. Видите, вот новый храм великомученика Георгия Победоносца построен, а Покровский храм реконструирован и отреставрирован. Храм в честь Иверской иконы Богородицы построен наверху здания приюта. Через речку построено еще 2 храма с нуля. У меня нет ни денег, ни материала, но это всё Господь даёт сделать.
— То есть, будете настоятелем сразу в нескольких храмах, по совместительству? Не тяжело ли это?
П.Геннадий: Всё Господь решает. У меня в 1995 году инфаркт был, поэтому в город насовсем вряд ли переберусь. На сердце и так огромная нагрузка, а в городе она будет ещё больше. Впрочем, на все воля Божья. Как Он управит, так и будет.
