Если характеризовать существование воронежских театров кратко, в жанре прозаической эпиграммы, то можно порезвиться следующим образом
Театр оперы и балета
Он сейчас мало отличается от Костёнок, где, как известно, почти полвека назад была открыта и законсервирована стоянка первобытных людей. В театральном здании (по ветхости не отличающемся от пресловутого первобытного стойбища) тоже законсервированы все процессы, а отважные, но редкие творческие вылазки дирижёра Дмитрия Морозова и режиссёра Жанны Чепела лишь подчёркивают картину общего глубокого анабиоза.
Театр Драмы
Здесь продолжает свою миротворческую миссию худрук Владимир Петров. Он, словно полномочный представитель ООН, все силы бросает на то, чтобы и волки были сыты и овцы целы, причём делает это настолько старательно, что репертуарная афиша выглядит подобно военной карте перед решающим сражением: по одну сторону линии фронта ощетинилась штыками шеренга постановок для старейшин театра, с другой окопалась непоседливая молодёжь. В паузах между миротворчеством Петров ставит собственные спектакли, по которым и можно делать вывод, что художественным руководителем воронежской Драмы Владимир Сергеевич стал абсолютно заслуженно.
У Бычкова
Кипуча жизнь в Бычков-центре (бывш. Камерный театр), сейчас его по праву можно назвать самым модным местом для продвинутой публики. Михаил Владимирович убедительно доказал, что дополнительные технические возможности являются стимулом к глобализации творческих замыслов — сейчас у него в здании помимо спектаклей и выставки проходят, и литературные чтения, и циклы тематических лекций, и музыкальные шоу. Словом, нет такого в Воронеже творческого человека, который не отыскал бы тут милый своему сердцу уголок. И надобно заметить, что почитателей уголка под названием «Театральное кафе» становится с каждым днем всё больше, а «Кабачки на гриле с мягким сыром и рукколой» или, скажем, «Куриная грудка в горчичном соусе с картофельным рёсти» от Евгения Тимофеева и Павла Бусыгина начинают серьезно конкурировать с «Борисом Годуновым» или «Днём города», произведенными по рецептуре Михаила Бычкова.
Театр кукол
Существует в каком-то собственном пространстве. Главный режиссёр Козловский — он как снежный человек. Т.е. все уверены, что он существует, но при этом его никто не видел. Козловский не участвует в воронежской общественной жизни, хотя иногда с поляны Кукольного всё же доносятся какие-то обрывки слухов, что вот, мол, сделал режиссёр-невидимка очередной хороший спектакль, надо бы посмотреть,?— но ажиотажа в театральной среде, тем не менее, не происходит, а премьеры эти в общественном сознании не задерживаются. Зато театр безупречен перед департаментом культуры: план выполняется, зрительный зал всегда полон детьми. И всё же не покидает стойкое ощущение, что он живет какой-то своей жизнью, отгородившись от воронежского театрального сообщества глухой ширмой. В общем, как закуклился Кукольный почти сразу после смерти Вольховского, так с той поры никак раскуклиться и не может.
ТЮЗ
Этим очагом искусства руководит Александр Латушко. Уже больше двадцати лет руководит, однако. Необыкновенно долго. Дольше чем Леонид Ильич Брежнев Советским Союзом. Впрочем, коммунисту Латушко в отдельно взятом театре удалось претворить в жизнь многое из того, что было на шестой части суши при генсеке с мохнатыми бровями. Например, как и в бывшем СССР, население воронежского ТЮЗа живёт в постоянном дефиците — у них всё время чего-нибудь не хватает. То краски для стен, то шифера на крышу, то сценической аппаратуры, то скульптуры на фронтон здания. Периодически Латушко, надраив до блеска депутатский значок, ходит к губернатору и просит денег на решение той или иной отдельно взятой проблемы. То ли губернатор у нас слишком либеральный, то ли у коммунистов железная хватка, но без добычи Александр Николаевич обычно не возвращается. Может быть, поэтому у пожилых работников ТЮЗа сложилось стойкое убеждение, что чего-чего, а дефицита главного режиссёра в их театре не будет никогда — Латушко непоколебим, как памятник Ленину на одноименной площади.
О преемственности поколений
Я решил уделить ТЮЗу больше внимания, чем остальным театрам, не случайно: в последнее время роль Латушко в общественной жизни Воронежа существенно выросла. Сейчас Александр Николаевич опутан многочисленными комитетами по нравственности и культуре, как новогодняя ёлка гирляндами. Нет, кажется, у нас такой организации, где бы он не действовал, или почётно не состоял. Понятно, что спрос на мудрое участие заслуженного культурного и политического деятеля велик, Латушко хотят заполучить все, а он, в силу мягкости характера и великой любви к родному городу, не в силах отказать. Но! Большому кораблю — большое плавание, Александру Николаевичу нужно всё-таки научиться говорить «нет» — хотя бы для того, чтобы, не распыляясь, принести пользу отечеству в максимальном объеме. А это можно сделать только на государственном уровне.
Посмотрим правде в глаза — Александр Николаевич уже давным-давно вырос из тесных рамок тюзовского пространства и доказал, что способен решать куда более масштабные культурные задачи.
—?Как?! — вероятно, возопят наиболее нервные театроюнозрителевцы: — Вы предлагаете окончательно отдать нашего горячо любимого Латушко туда, в государственные кущи?! Мы, конечно, и сами знаем про масштаб его мышления, но что же будет с нашим бедным театром?
А ничего страшного не случится, даже наоборот — всё будет в порядке. Поскольку Александр Николаевич и здесь за всех нас подумал и подготовил себе в театре преемника — режиссёра Вадима Кривошеева. Хочется отметить отменный вкус и верное педагогическое чутье Латушко, ибо лучшей кандидатуры на пост главного режиссёра после Александра Николаевича и сыскать трудно.
Вадим находится сейчас на самом пике творческой активности, он необыкновенно толерантен — это качество, которое встречается сегодня всё реже и реже. Это надо же так уметь: преподавать, скажем, в воронежской академии искусств, играть на сцене Камерного театра — и не навлечь на себя проклятий радикалов-традиционалистов. При этом ставить спектакли в родном ТЮЗе, не получая за это возмущенное «фи» из лагеря апологетов актуального театра и драматургического реформаторства. Кривошеев успешно сплотил вокруг себя талантливую тюзовскую молодежь, она готова идти за ним куда угодно — хоть нырять в холодные и глубокие воды неоклассицизма, хоть садиться голым задом на раскаленную плиту театрального авангарда. При всём при этом Вадим являет собой реальное воплощение утопического лозунга «От каждого по способностям — каждому по потребностям», что является несомненным результатом его творческого союза с коммунистическим боссом. Вот, скажем, грянул кризис, застонали театры от недостатка финансирования, а Кривошееву хоть бы что — способностей у него достаточно, а вот потребностей вроде дорогой сценографии или актёрского бомонда на приличных гонорарах — практически нет. И появляются В ТЮЗе спектакли, им поставленные,?— качественные, художественные, но обходящиеся театру в сущие копейки.
Для примера: последняя постановка Вадима по сказкам Пушкина вытянула из тюзовской казны всего… 9000 рублей. При этом спектакль получился кассовый, зрелищный: со зрителями проблем нет, с актёрами тоже, с постановщиком — тем более. Чего ж главному режиссёру не радоваться-то?
Надобно заметить, что Кривошеев нигде не оставляет своего патрона в трудную минуту — взять, например, хоть тот же Театр равных. Этот проект начал Александр Николаевич, профессионально провел первые кастинги, но потом его, увы, поглотила геенна законотворческой деятельности. На помощь шефу явился Кривошеев, который поставил в Театре равных несколько спектаклей, после чего новый коллектив получил юридический статус и был приглашен в качестве участника на наш Платоновский фестиваль и на Мюнхенский фестиваль искусств. Вот такая взаимовыручка.
Эпилог
Когда-то вождь мирового пролетариата в своих печатных трудах долго распространялся на тему созревания революционной ситуации. Потом, видимо, у него лопнуло терпение, и, взобравшись на броневик, вождь залихватски объяснил ошалевшим массам, что революция, о которой так долго говорили большевики, свершилась. В данном случае революций свершать не нужно, тем более что воронежскому ТЮЗу резкие творческие колебания прямо-таки противопоказаны. Однако в профессиональном плане ситуация действительно созрела. Мне кажется, наступил момент, когда главному режиссёру ТЮЗа можно и нужно с гордостью заявлять театральному миру своего ученика — но не в качестве очередного начинающего да подающего надежды. А как уже вполне зрелого мастера, способного достойно продолжить и развить творческие традиции воронежского театра юного зрителя. И это будет правильно.
