Об итогах открытого лекториума от Воронежского Центра Исследования Космизма.
Напомним, с февраля по сентябрь в Воронеже шёл цикл лекций по истории русской философии — проект для нашего города новый и немного непривычный, не считая лекций по космизму на базе ВЦСИ. Это был полноценный курс по философии, организованный Центром Исследования Космизма, – 17 лекций от 5 лекторов, в том числе приглашённых, которые читались на 5 площадках города. Лекториум был открытым и бесплатным: любой желающий с любым уровнем знания философии мог прийти, получить информацию по любой из тем, будь то философия Достоевского, общества «любомудров» или русских авангардистов, задать вопросы лекторам и вступить с ними в полемику.
Насколько удался этот непростой проект, на кого он был рассчитан и что будет дальше — об этом расскажут его организаторы — Сергей Ряполов и Андрей Коробов-Латынцев.
Андрей Коробов-Латынцев — кандидат философских наук, преподаватель ВГУ, сопредседатель Центра Исследования Космизма
Об итогах лекториума
Андрей: Мы скорее довольны. Говорю за себя, хотя знаю, что Сергей тоже доволен. Мы, конечно, ожидали большего, и не только от посетителей. Но это был интересный опыт. Мы принципиально не проводили лекции в университетах, нам хотелось избежать лишнего академизма, и принципиально не брали плату за них. Не было же таких прецедентов в Воронеже, таких лекториумов, хотя по России, наверное, что-то подобное бывает. На галерее «Электрозавод», да?
Сергей: На «Винзаводе». Но там совсем другое: там огромный бюджет, это целая институция. Тут важно добавить, что подобные события в Воронеже, как правило, больше ориентированы на узкую аудиторию, специфическую, как например, семинар Андрея Платонова, которым руководит Владимир Варава. Вот приезжает на него польский философ Михал Мильчарек и в течение полутора часов рассказывает сложным языком о сложной теме. Чтобы прослушать его лекцию, нужно обладать хотя бы начальной философской культурой. Здесь же мы изначально ставили задачу, что каждый человек, который будет приходить к нам на лекцию, что-то всё равно вынесет, даже ничего не зная о русской философии. Плюс мы попытались дать более-менее полную картину, то есть 17 лекций — это минимум, меньше нельзя. Некоторые темы нам были не очень интересны, но мы не могли их исключить, потому что понимали, что без них не сложится общего представления.
Андрей: Чем мы недовольны — народ-то ходил плохонько… Мы рассчитывали, что будут постоянные посетители, сложится группа хотя бы из 7-10 человек, с которыми мы бы могли работать, но на каждую лекцию приходили разные люди. Вообще мы провокативно назвали первую лекцию «В России нет философии», потому что готовились обороняться, думали, что придут скептики. Потому что всё-таки прошло много времени с тех пор, как спал барьер, мешавший заниматься историей русской философии такой, какой она была в полном объёме, хотя у многих предубеждённое отношение к русской философии, немногие понимают, что это такое и какое место в истории мировой философии она занимает.
Сергей: Есть мнение, что русской философии не существует, есть богословие, есть публицистика, есть литература, есть ещё что-то, но собственно философии нет. Ну и мы хотели показать, что она безусловно есть.
Вообще после 3 или 4 лекции, когда стало понятно, что постоянная аудитория не сформируется, пришлось несколько пересмотреть свой подход. Изначально мы планировали через призму русской философии вообще говорить о каких-то проблемах, которые важны для каждого человека. То есть о любви, о смерти и как посмотреть на эти феномены человеческого бытия.
— Тяжело совместить некий ликбез по истории философии и само философствование. То есть вы одновременно ждёте людей, которые могут и не разбираться в философии, с другой…тех, кто может с вами размышлять и спорить.
Андрей: Философия не сводится к объёму знаний. Это идея распространённая: рассказывать историю философии как философию как таковую.
С другой стороны да, в физике, например, ты можешь изучать такие категории, как сила, вес, масса, не читая текстов Ньютона. А философией нельзя заниматься, говорить о любви, смерти, не прочитав Парменида и Хайдеггера. Точные науки выстраиваются иерархически, а философия обречена всегда обращаться к самому началу, к самым истокам. Поэтому человек, который изучает физику, читает новейший учебник по физике, а человек, который изучает философию, читает древнейший текст по философии.
Сергей: Причём это был важный курс не только для тех, кто интересуется только философией, поскольку русская философия тесно связана с другими культурными явлениями жизни: русской литературой, русским искусством вплоть до русской политики. И так или иначе, нам казалось, что если человек интересуется русской литературой, например, он хочет лучше её понимать, то ему может быть полезно ознакомиться вот с русской философией, потому что это всё связано между собой.
Андрей: Поэтому мы делали отдельные лекции. О Достоевском, например.
— Насколько я знаю, к вам слушатели всё-таки ходили. Какие темы оказались самыми популярными?
Андрей: Лекция об авангарде хорошо прошла. Причём малого зала Книжного клуба было недостаточно, потому что было действительно много желающих. Естественно, лекция о Достоевском. И ещё популярной лекцией была, на удивление, «Русская революционная мысль».
Сергей: И много людей пришло послушать Владимира Вараву.
Андрей: Ну и безусловно, Владимир Варава и ещё Михаил Прасолов, на него тоже пришлого много народу. Это тоже понятно, потому что это очень известные имена в Воронеже и не только в Воронеже и в России. Причем, мы смогли пригласить не всех, кого хотели. Например, Анастасию Георгиевну Гачеву — это тоже современный отечественный философ, филолог, учёный, она заведует Фёдоровским обществом, Библиотекой имени Фёдорова. К сожалению, на лекториум пригласить её не удалось, но вот точно знаем, что мы её ещё пригласим от нашего Центра Исследования Космизма на какой-либо семинар.
— А самая сложная?
Сергей: Последняя тема, посвящённая современной русской философии. Находясь внутри ситуации, невозможно посмотреть на неё со стороны и как-то вот объективно её оценить и сделать какие-то выводы. Тем более когда это всё в развитии, ещё непонятно, может быть, сейчас есть какой-то человек, которого никто не знает, но через 30 лет это будет имя известное на весь мир. Как было, например, с Михаилом Бахтиным. Но мы старались выделить какие-то имена, которые показались нам наиболее знаковыми. Причём, если, к примеру, кому-то интересен Достоевский, можно было не прийти на лекцию и прочитать о Достоевском где-то ещё. А вот о современной русской философии нигде прочитать нельзя. Потому что никакого анализа не было представлено.
Андрей: Если по всем остальным лекциям, по сути, нам не нужна была подготовка, поскольку мы профессионально занимаемся философией оба, и в принципе для того, чтобы рассказать о русской философии, нам не нужно было серьёзно готовиться: всё, что мы делали, — перечитывали какой-нибудь текст. То в случае с современной русской философией было трудно, потому что действительно не проделан никакой анализ, об этом не прочитать ни в какой монографии, учебнике.
Сергей: Поэтому у нас получился довольно-таки пёстрый ряд, там и Александр Дугин, и Сергей Хоружий, и Владимир Варава.
Андрей: И Мамлеев, и Чанышев, и Гачев. Собственно говоря, то же самое было и с советской философией. С ней тоже трудно ещё пока разобраться, хотя пишут о ней много. Вот в этом, может, был такой рок этого лекториума: потому что в каждую лекцию приходилось вмещать слишком много, и мы скорее делали такие презентации.
— По поводу подготовки: у вас сразу был конкретный план или он складывался в процессе работы лекториума?
Сергей: Мы не начали придумывать какую-то оригинальную трактовку истории русской философии, а взяли классическую периодизацию. И это было понятно сразу, как только к нам поступило предложение из «Иллюзиона». Ведь изначально планировалось, что мы у них будем весь курс читать.
— То есть это была не ваша идея?
Сергей: Нет. К нам обратилась наша подруга Ксения Зубарская с предложением провести такое мероприятие, такое, и даже можно прочитать целый курс. И буквально через несколько дней мы пошли гулять по зимнему лесу и в течение получаса сразу сформировали список тем, а через какое-то время встретились и записали этот план.
Андрей: Но они всё равно потом дополнялись, корректировались. Плюс мы сначала не знали, кого мы будем звать и будем ли звать приглашённых лекторов.
Сергей: Может, мы допустили некоторое количество ошибок в смысле организации, поэтому и не сложилось с постоянной аудиторией. Потому что мы не до конца понимали, может и сейчас не понимаем, как всё-таки правильно нужно было выстроить организацию.
Андрей: Совершенно случайно появился информационный партнёр, потому что изначально мы думали просто делать объявление где-нибудь в соцсетях. Плюс мы планировали читать весь курс лекций в кинотеатре «Иллюзион», первые две прочитали именно там, потом он закрылся — и мы стали кочевать: то в «Петровском», то у одного памятника, то у другого. Ещё мы совершили некоторую ошибку: надо было записывать лекции на диктофон, тогда бы у нас получился полноценный аудиокурс по русской философии, который кому-нибудь пригодился бы. А так получается, что, кроме анонсов в «ВК» и несколько аудио, у нас ничего нет.
О Центре Исследования Космизма
Андрей: Центр появился где-то полтора года назад. Я показывал Сергею Липецк. Памятник Гагарину, памятник лётчикам-космонавтам, улица Циолковского и так далее. После увиденного мы вдруг поняли, что есть некий духовный ресурс в Черноземье, с которым ещё никто серьёзно не работал как с местным ресурсом глобального значения. Тогда у Сергея родилась мысль сделать центр исследования этого ресурса. Ресурса, который мы назвали космизмом, что очень важно.
Сергей: Мне очень давно хотелось именно того, о чём говорит Андрей. И я подумал, что отвечающая этим требованиям тема является тема философии космизма. Это и Николай Фёдоров, который жил и работал в Воронеже некоторое время, писал для воронежских газет. Это и Андрей Платонов, конечно. Если о влиянии Фёдорова можно спорить, тот факт, что Платонова нужно отнести к представителям космизма, такого своеобразного, — это бесспорно. Это Павел Филонов, который работал в Рамони и во многом является продолжателем фёдоровских идей в искусстве. И очень-очень много другого вплоть до участия Воронежа в советской космической программе. Поэтому возникла идея центра как чего-то такого, что бы объединяло различные интеллектуальные ресурсы. Поскольку ничего подобного здесь не было, я решил , что ну раз нет, значит надо сделать самому. Важное ещё здесь слово «исследование», потому что исследование подразумевает критический подход, то есть никакой пропаганды, никакой популяризации.
Андрей: Я бы лучше сказал творческий подход, потому что мне, как только Сергей эту мысль высказал, не хотелось, чтобы этот центр был такой академический организацией. Он должен носить характер критического вглядывания в феномен русского космизма и одновременно иметь творческое начало, просветительское. Наши лекции, безусловно, такие.
— Когда объявляли о начале курса, вы приглашали к участию в сборнике. Что с ним сейчас?
Сергей: Сборник процентов на 80 уже сформирован. Он будет посвящён памяти Светланы Семёновой, будет её статья, ещё ни разу нигде не опубликованная. Будет ещё ряд интересных материалов.
Андрей: О них пока нет смысла подробно рассказывать. Сборник будет называться «Русский космос». Там будет статья Семёновой, Гачевой и других ведущих специалистов.
Сергей: Будет переиздание, например, статьи Николая Фёдорова — его фантазия на тему воронежского музея будущего 1998 года. Будет материал Арсения Жиляева, который он готовил для Венецианской биеннале и который в России не издавался.
— Кроме вас, кто ещё входит в состав центра?
Андрей: Центр Исследования Космизма больше похож не на организацию, в которой числятся люди и которая выдает партбилеты. Это некое пространство, в котором возможны встречи, диалоги, обсуждения, критика и одновременно творчество.
Сергей: Мы не хотели быть клубом. Хотели быть именно открытой к сотрудничеству некой инициативой, которая будет привлекать различных людей. Вот, например, Надежда Власова, мы с ней познакомились, когда делали совместный образовательный курс для ВЦСИ, где она читала лекции по Платонову, она с нами активно сотрудничает. И мы не хотели быть какой-то псевдорелигиозной, сектантской организацией, которая будет молиться на пророков русского космизма. Что-то нам нравится, что-то не нравится, потому что философия русского космизма, особенно в той части, которая называется «философия общего дела» и принадлежит Николаю Фёдорову, во многом требует веры.
— Наверное, поэтому меня смутило название… претенциозное в некоторой степени.
Андрей: Нам было важно сохранить философский характер своей задумки. Быть не проповедниками, а остаться философами. Претенциозное, да, так мы серьёзным делом занимаемся. Вселенской важности (смеётся).
— Кроме выпуска сборника, будет ещё какая-то активность?
Андрей: Планируем семинары, круглые столы, конференции. Возможно, удастся сотрудничать с какими-то университетами, тот же РЭУ им. Плеханова или ВГУ. Но для нас принципиально важно сохранить неакадемический характер. Может, будут даже выставки.
Сергей: И кинопоказы. Есть множество хороших советских режиссёров, которые снимали фильмы на тему космоса. Например, есть «Космический рейс», в создании которого принимал участие Циолковский, его хорошо бы показать.
А в скором времени мы будем презентовать наш центр в Москве, в музее-библиотеке имени Фёдорова как раз таки по приглашению Анастасии Гачевой. Расскажем московской публике о нас, познакомимся.
— А лекторий, что с ним будет дальше?
Андрей: Мы говорили с Сергеем, что можно было бы прочитать несколько подобных курсов. Например, по античной философии, по немецкой, по восточной. Насколько сейчас к этому готовы, насколько сейчас этого хочется — я не уверен.
Сергей: Должен пройти какой-то период времени, чтобы мы осмыслили полученную информацию.
Андрей: Всё-таки мы делали лекции и для своего удовольствия тоже. А для нас удовольствие — прийти и поговорить. Чтобы твое слово доходило до человека, который захвачен этой мыслью. Может, в каком-то смысле мы этого добились. И самое главное, мне кажется, мы добились осознания, если уж не для наших слушателей, то для себя, что русская философия всё-таки существует.
Группа центра — http://vk.com/centr_kosmizm
