На прошедшем острогожском пленэре меня подвели к ней и сказали: «Познакомься – это художница Ирина Токарева». Второе знакомство – уже с ее работами на финальной выставке пленэра. Нельзя сказать, что они сразу же обратили на себя внимание среди общего жанрового многообразия. Но позже – привлекли. Может быть, мазками – мягкими, небольшими, округлыми, не то полупрозрачными, переливающимися, мерцающими оттенками. Как будто вы видите рисунок, выполненный пастелью – но это самые что ни на есть классические живописные «холст, масло».
Есть и еще одно, не менее яркое впечатление. От работ Ирины – неважно, портрет это, пейзаж или натюрморт – исходит ощущение покоя и какой-то особой радости: тихой и светлой.
Явление нечастое, поэтому после пленэра захотелось узнать о художнице больше. Я отправилась в мастерскую.
И практически провела там три дня, пытаясь, пока Ирина работала над новым портретом, написать свой текст. Тоже с натуры.
День первый. Подмалевок
Наверное, модели из нас неважные. Я не могу долго сидеть в одном положении и смотреть в одну точку. В Ирине же совершенно нет того, что принято называть позой. В просторной мастерской, где я ее фотографирую и расспрашиваю, тоненькая молодая художница перемещается легко и свободно. Говорит негромко и коротко, но доброжелательно и с мягкой улыбкой. Спрашивает обо всем и слушает собеседника очень внимательно – словно формирует образ для будущего портрета.
Среди работ, которые находятся в мастерской сейчас, преобладают пейзажи, девичьи и детские изображения, натюрморты с цветами. Вспоминаю, что живопись подобной тематики при мне как-то назвали «женской». А тут еще и мягкость исполнения. Ирина с улыбкой объясняет – иногда так могут сказать о каких-то чересчур слащавых работах. А в целом, женской, как впрочем, и мужской живописи не существует, есть только особенности индивидуального творчества.
На полотнах – ее студенты из воронежского художественного училища, друзья, племянники, да и почти незнакомые художнице люди:
– Я пытаюсь найти что-то особенное, исключительное в человеке, поймать и передать. Когда это студенты или знакомые, есть возможность часто встречаться с ними, разговаривать, а значит, долго искать эти самые характерные черты. Если же я вижу модель впервые, а такое тоже часто случается – то приходится успеть сделать то же самое, но за более короткий срок.
День второй. Проработка формы
Если сеансов немного, то Ирина начинает с самого важного – головы и рук. «Это ярче всего характеризует человека. Все остальное можно дописать по памяти».
Художница говорит, что старается услышать музыку окружающего мира – человека, природы, композиции для натюрморта. А вот музыку в привычном ее виде, даже любимую классическую, она во время работы не включает – объясняя, что музыкальное впечатление может заслонить собой зрительное восприятие или кардинально изменить его.
Ирина рассказывает, время от времени взмахивая рукой с кистью – так, как будто дирижирует, управляет этой самой музыкой. И почти непрерывное общение с моделью в ходе работы над портретом художнице совершенно не мешает:
– Мне очень нравится разговаривать с людьми. К тому же, беседа помогает сразу создать комфортную среду для каждого, а значит, дает художнику возможность увидеть человека таким, какой он есть на самом деле.
Поэтому у Токаревой есть один обязательный ритуал – чаепитие в мастерской. За круглый столик с маленьким электрическим самоваром садятся и друзья, и ученики, и модели. Именно здесь, у огромного окна во всю стену, несмотря на ноябрь, зеленеет всеми листьями и колючками апельсиновое деревце. Время от времени, поклевав пшена из самодельной кормушки, залетают синицы, воробьи без стеснения прыгают по подоконнику и картинам. Всюду плетеные коврики, лоскутные покрывала, старые игрушки, фотографии. Ирина здесь как будто раскрывается сама, и это вряд ли может оставить равнодушными даже самых замкнутых моделей.
Как, впрочем, и искреннее внимание к собеседнику. Кто бы мог подумать, что умение слушать тоже может быть важным качеством для художника? Так, например, после моей попытки описать характер изображенного на одной из картин человека, Ирина начала свой подробный рассказ о привычках, увлечениях, особенностях внешности модели. И, в общем-то, ей нетрудно сделать это по отношению к каждому портрету, но и здесь есть свои особенности:
– Как бы то ни было, я предпочитаю наблюдать, а не исследовать; нет задачи «глубоко погрузиться во внутренний мир человека, которого пишу», – после некоторого раздумья замечает Ирина. – Да, для меня даже при работе над портретом очень важно подмечать какие-то особенности, больше узнавать о модели, но при этом оставить границы, за которыми скрывается что-то особенно сокровенное в человеке, нетронутыми.
Кстати, вот и особенность самой художницы – нередко, закончив фразу, Ирина как будто мысленно возвращается к ней. И чуть позднее вслух расшифровывает ее, дополняя новыми примерами, тезисами, замечаниями.
Почти как при работе над картинами – когда есть желание постоянно возвращаться и дорабатывать. Токарева признается: «Иногда бывает трудно остановиться, хочется, чтобы было все лучше и лучше». И весело добавляет: «Главное – не испортить».
Мое внимание привлекает один из пейзажей, который резко отличается от других ее работ. В сравнении с нежной и многоцветной красотой на остальных полотнах Ирины, здесь, на первый взгляд, изображен совсем уж суровый и неприглядный вид – серая дорога, какие-то бетонные блоки, серый же высотный дом, небо пасмурное и бледное.
Но эта работа, наверное, лучше всего отражает одно из главных правил художницы – «Видеть красоту во всем. Умея ее найти даже в самом обыденном, нет необходимости искать роскошную натуру».
Ирина точно знает, о чем говорит – молодая художница путешествовала по Франции, Испании, России – была даже на Кольском полуострове. И дома, как ей кажется, ничуть не хуже – только вот многие сейчас разучились самостоятельно видеть прекрасное в самых простых, привычных вещах, целиком предоставляя это людям искусства. Ирина рассказывает, что порой даже студенты художественного училища просят дать готовый рецепт, некую формулу – как нужно делать.
Правда, постоянное творчество все-таки учит учиться – молодые художники ищут, пробуют и наблюдают сами.
День третий. Обобщение
Сегодня обнаруживается, что работ у Ирины намного больше, чем я представляла. Рядом с мастерской – кладовка, где хранится множество оконченных и неоконченных портретов, натюрмортов, пейзажей. Их столько, что кажется, будто художница пишет ежедневно.
– Нет, работать каждый день не всегда удается, – возражает она. – Но это дает возможность что-либо обдумать. А для этого времени еще есть упражнение – «писать в голове». Видишь что-то интересное и начинаешь продумывать, как бы ты это написал – представляя весь процесс до мелочей.
Кстати, о мелочах. Художница говорит, что для нее очень важна работа над деталями – «но разве плохо, когда все хочется делать лучше?» В творчестве Токаревой даже оформление картинных рам – особая часть работы. В зависимости от целей, она делает углы темнее, долго подбирает нужные оттенки, использует позолоту, намечает по-разному обводку, даже прерывистой может ее сделать. Но при этом мелочи не должны заслонять главного.
В какой-то момент разговора Ирина произносит слово «отшельница» применительно к себе. И на это утверждение как будто многое указывает – художница не спешит показывать картины на собственных выставках, избегает мастер-классов: трудно сосредоточиться, когда за тобой наблюдает множество глаз. В пределах уютной, обжитой мастерской она чувствует себя лучше всего: здесь есть даже любимое место – маленький диван в нише под деревянным балкончиком «второго этажа». Усиливает впечатление редкая для современного человека черта: неприятие Интернета – просто потому, что ей больше нравятся книги, художественные журналы и личное общение. Но именно из этого небольшого мирка под самой крышей простого жилого дома выходят полотна, в которых просвечивает то самое ощущение покоя и тихой светлой радости, которое когда-то привлекло меня на выставке.
Дописывая портрет, Ирина замечает:
– А знаете, у художников есть очень точное выражение: «Работу над картиной окончить невозможно, ее можно только прекратить».
И, наверное, даже про этот, хоть и словесный портрет Ирины Токаревой, можно сказать точно так же.
Надежда Конобеевская
Фото автора
