В пространстве вечности
Ботникова А.Б. Театральные впечатления. – Воронеж: Кварта, 2014. – 212 с.
«Учить других – потребен гений, потребна сильная душа…»: Сборник к юбилею А.Б. Ботниковой / Под ред. С.Н. Филюшкиной и Д.А. Чугунова. – Воронеж: Издательский дом ВГУ, 2014. – 100 с.
Двумя этими книгами в Воронеже отмечен юбилей блистательного ученого-филолога, замечательного педагога, профессора ВГУ Аллы Ботниковой. Но объединяет издания не только уникальная личность одной из главных фигур современной гуманитарной мысли в нашем городе. Судя по проблематике книг, по обсуждаемым в них темам, можно с большой долей уверенности предположить, что этот юбилей Аллы Борисовны Ботниковой прошел под знаком Игры со Временем.
Сборник «Театральные впечатления» составлен из рецензий профессора Ботниковой – в основном, на воронежские спектакли – за 57 лет. Театр – искусство сиюминутное. Спектакль существует только в настоящем. Актеры живут на сцене в том же самом времени, что и зрители в зале. И те, и другие стареют за спектакль на те же два с половиной – три часа. Словом, театр и жизнь располагаются в одном временном отрезке. Поэтому описание спектакля – это и описание жизни. «Вся жизнь состоит из мгновений, – пишет автор во вступлении к этой книге. – Какими бы вторичными ни были рассматриваемые спектакли, тем не менее, это – знаки времени, пусть и не самые выразительные. Но они тоже помогают осмыслить эпоху, в которую мы жили или живем, ее установки, ее вкусы и художественные пристрастия».
Через такие «мгновения жизни» театр заполняет мир, с которым он так любит себя сравнивать, превращая жизнь в искусство, а игру – в сюжет жизни. Феномен сопряженности трагического и игрового сознания остается не только показателем специфики эстетического мышления определенной исторической эпохи, но предметом поэтической, философской и нравственной рефлексии каждого конкретного автора.
Разгадать эти культурные коды попытались авторы сборника «Учить других…», выпущенного в честь Аллы Борисовны Ботниковой ее учениками и коллегами.
Один из них – профессор ВГУ Андрей Фаустов – публикует на его страницах статью «Детская игра и театр в культурно-семантическом аспекте», где, рассматривая некоторые театральные теории русского Серебряного века, подмечает: «Метод театра» аттестуется как некая излучающаяся вовне активность человеческого «Я», как противопоставление «образам, принимаемым извне, образов, произвольно творимых»…
Конечно, сама по себе игра – слишком узкое понятие для того, чтобы описать, к примеру, процесс обретения свободы, но при этом игра закономерно становится основой экзистенциального процесса, в котором авторское переживание свободы неотделимо от осуществления исторического смысла.
«Игра есть таинственный перекресток экзистенциально действенных категорий – любовь, красота, понимание и т.д.», – замечает в том же сборнике в статье «Игры с призраками» известный германист, профессор Балтийского университета Владимир Гильманов. И добавляет, что решающей энергией для стабилизации мира игры «всегда была и будет душа человека, поскольку именно она – падшая или возвышенная – задает форму соответствующей онтологии». (При этом, напоминает Гильманов, одним из первых отечественных исследователей, кто затронул в своем творчестве названную проблему, как раз и была профессор Алла Ботникова).
Природа человеческой души аккумулирует энергию мира, не знающего разделения на актеров и зрителей. Происходит удвоение театральности, которую автор «Театральных впечатлений» фиксирует следующим образом: «Парадоксальность исходной ситуации доводится до полного абсурда. И получается, что мир не только дурно устроен, он абсолютно алогичен. Классическая комедия приобретает черты драмы абсурда… Абсурд и безобразие этого мира вопиют о норме и красоте». Это строки из рецензии на спектакль Камерного театра по пьесе Генриха фон Клейста – одного из «главных» авторов ведущего в России специалиста по немецкому романтизму – профессора Аллы Ботниковой.
Уточнение по поводу ее научных пристрастий представляется важным. Тексты из «Театральных впечатлений» объединяет ощущение причастности автора к мировой культуре, свободы обращения с нею, непринужденного пребывания в атмосфере мировой гармонии, о норме и красоте которой так вопиет абсурдный мир, и которую сама Алла Борисовна определяет как «поле для раздумий».
На этом пространстве игровое начало в творческой установке автора создает ощущение внутреннего диалога времен, что, в свою очередь, воспринимается и как начало взаимодействия эстетического и социального, и как продолжающийся во времени диалог.
Впрочем, как считает сама Алла Борисовна, «реальность амбивалентна». Поэтому «она способна предложить другие истории и других героев»…
Смехом по ужасу
Кройчик Л.Е. Смешное и грустное: Этюды на темы русской комической литературы XIX-XX веков. – Воронеж: Издательский дом ВГУ, 2014. – 368 с.
Еще один блистательный воронежский юбиляр этого месяца – профессор ВГУ Лев Ефремович Кройчик – отметил собственное восьмидесятилетие обстоятельной монографией. Книгу эту я ждал с тех пор, как прочитал ее отдельные главы, печатавшиеся в журналах и сборниках, и поэтому не могу отнестись к ней совсем непредвзято. Книга получилась на редкость обстоятельной, написано в ней о многом – о плаче и стыде, об архетипах и сказках, о лопнувшей струне и черте оседлости, но это – не сборник окончательных ответов. «Комическое – особая территория свободы, – утверждает на ее страницах автор. – У мысли художника множество дорог. Кто рискнет правильно отгадать маршрут этого движения? Тут возможны только версии». Из этих версий и состоит книга. Читаешь – и думаешь дальше, отталкиваясь от каждого сюжета.
Вот, например: «Комический анализ происходящего вокруг – явление чрезвычайно сложное, – пишет автор, – здесь требуется ювелирная работа, чтобы, с одной стороны, не навредить «заболевшему» живому организму, а с другой – вскрыть сущность описываемого отрицательного явления, показать его объективную несостоятельность. Помощник – сама эта несостоятельность, не ощущающая своей уязвимости». Вроде все четко очерчено, но внутри формулы – глубина ужаса, ставшего в нашей стране мерилом несокрушимости смеха, превратившего бытовое отвращение в опору национальной культуры. Писать об этом почти неприлично, но вот думать после новой книги Льва Кройчика – уже легче. Хотя бы потому, что «сатирик не только смеется и осуждает, но еще и сочувствует, и сожалеет…»
Формально книга охватывает два абсолютно разных века русской истории, объединенных разве что мощным рывком светской культуры. Однако на самом деле, «царский» век обстоятельно представлен в книге лишь Гоголем, все же остальные герои книги в разной степени «привязаны» к советскому столетию. Насколько они наследовали традициям Гоголя под присмотром едва ли не самой драконовской в русской истории цензуры? Этот вопрос и занимает автора.
«Литературный герой может жить надеждой и даже благодаря этому выжить. Реальность оказалась трагичнее искусства», – размышляет Лев Ефремович.
В том широком спектре перехода от ужаса действительности к лирике чувств, в который погружает читателя автор, обнаруживаются неожиданные переплетения, наложения друг на друга разнообразных социальных, эстетических, культурных и политических процессов и тенденций, заполнивших историю двух последних российских веков. Процессов, как случайных, так и неизбежных…
«Кривое зеркало хорошо тем, что дает возможность каждому вернуться к реальности другим человеком».
«Пошлость рождается не сама собой, а потому, что ее творят населяющие этот мир люди; бессмыслица (чепуха жизни) порождена не только тем, что человеку не дают возможность думать, но и тем, что он сам не спешит отягощать свой мозг размышлениями и «самостояние» свое готов подменить агрессией».
«Сомнение не отменяет веры – оно делает ее более осознанной. Выстраданной. Сомнение – это движение к себе, к сущности самопознания»…
Что же до самого противопоставления ужаса и смеха (центрального в книге) – оно завораживает. Сведение их вместе убеждает лучше всяких доказательств. Доказать, в конце концов, можно почти все, а вот попытка разглядеть в природе смеха ужас жизни делает исследование почти сакральным. Ибо, как подмечает автор, «жить – значит прорваться сквозь сети неволи, сквозь насаждаемую мертвенность души».
И сквозь ужас…
Дмитрий Дьяков
Иллюстрация Марина Демченко
