26 февраля на малой сцене воронежского Концертного зала состоялась премьера спектакля «Кроткая» по одноименной повести Достоевского.
В качестве постановщика выступил актер Камерного театра Андрей Новиков. это его режиссерский дебют. Теперь почти у каждого актера Камерного появился свой сольный проект, что свидетельствует и об определенной толерантности режиссера Михаила Бычкова, который дает полную свободу самовыражения своим актерам. И в то же время о том, что теперь в Воронеже появилась здоровая конкуренция Камерному театру (от которой, впрочем, зритель только выиграет). В последние полгода о себе заявили несколько молодых талантливых режиссеров, которые в перспективе могут разрушить монополию Камерного на постановку спектаклей малой формы. Кроме того, каждый из них нашел свою площадку для реализации собственных замыслов. Это и «Театр одного» Бориса Алексеева, который обосновался в «Иллюзионе», и спектакли-читки Камиля Тукаева в зале книжного клуба «Петровский», и совсем недавние постановки Вадима Кривошеева в ТЮЗе и театре драмы имени Кольцова. Теперь к ним присоединился Андрей Новиков.
Для первого опыта Новиков выбрал необычайно сложное для сценического воплощения произведение Достоевского – повесть «Кроткая». Можно по пальцам пересчитать режиссеров, которые решались перенести ее на сцену. Пожалуй, самой известной стала версия метра режиссуры Льва Додина в БДТ в 1981 году, где главного героя сыграл Олег Борисов (вторая редакция – в МХАТе). Сам Андрей Новиков в разговоре с журналистами обмолвился, что до прочтения этой повести Достоевского даже не задумывался о том, чтобы попробовать себя в роли режиссера. А после «Кроткой» такое желание появилось мгновенно и оказалось достаточно сильным, чтобы быть выполненным. Поскольку главную роль в своем спектакле играл он сам, оставалось лишь найти исполнительницу роли Кроткой. Марина Симонова отыскалась среди выпускниц школы-студии «Кукломания», что во Дворце детей и юношества. Да, видно, что она еще неопытная актриса, но Марина компенсирует недостаток сценического профессионализма необыкновенным эмоциональным обаянием. Третьего героя – светского льва и соблазнителя Ефимовича – сыграл другой актер Камерного театра Андрей Мирошников.
Лишним будет говорить, что работать с произведениями Достоевского –сложнейшая задача. Этот писатель сам по себе малосценичен, он не дает постановщику готовых положений и характеристик. Так, вся повесть «Кроткая» – это исповедь героя, который ищет причину самоубийства жены. Перед Андреем Новиковым стояла задача: воплотить на сцене ряд психологических картин – состояний героя. Показать его путь от самооправдания и обмана к тяжелой, но необходимой правде.
В воспоминаниях герой вновь переживает всю эту историю: знакомство с бедной, но гордой девушкой, его сватовство и женитьбу; попытки воспитать жену в нужном духе, первые ссоры и еще целый ряд событий, которые потом приведут к трагедии. При этом Достоевский необычайно тонко показывает сложность человеческой психики: даже наедине с собой человеку трудно быть до конца откровенным, поэтому слова героя так сбивчивы – временами он противоречит сам себе. Андрей Новиков мастерски дорисовывает полную картинку там, где автор намечает линию лишь пунктиром. Он воплощает на сцене человека, который сошел с ума от горя, но в нем еще живут и жалкие остатки тщеславия, и эгоизм, и подлинная любовь, и до конца спектакля неизвестно – что же победит. Еще сложнее была задача у Марины Симоновой: ее персонаж возникает в спектакле не как живой человек, а скорее как призрак, героиня воспоминаний. Особенно сильно это ощущение в начальных сценах, где действия героя и героини никак не перекликаются, они существуют в пространстве сцены, как будто не замечая друг друга. На глазах у зрителя разворачивается потрясающий психологический эксперимент: актеры вскрывают психику излюбленного персонажа Достоевского – «человека из подполья».
Интересной режиссерской находкой мне кажется смысловое деление сцены пополам. Именно действия героев разоблачают все их оправдания своих поступков. Так, когда ростовщик говорит, что заинтересовался Кроткой, которая пришла к нему закладывать последние вещи покойных родителей, он начинает вести своеобразную смету на школьной доске. Столько-то рублей он «из великодушия» дал ей за заложенный пустяковый мундштук, столько-то за икону, за столько-то подкупил горничную, чтобы она рассказала ему историю девушки, столько-то дал тетушке. В этой части сцены сосредоточены все материальные грубые смыслы героя, которые позволяют зрителю усомниться в его декларируемом великодушии. Другая часть сцены принадлежит героине. Здесь мало предметов, перед иконами горит лампадка, а на своей части доски она в нарочито детской манере рисует свои мечты – солнышко и травку, примитивные фигурки мужчины и женщины, которые держатся за руки. Так на визуальном уровне намечается конфликт между героями: женщиной, которая хочет любви, счастья и действия, и мужчиной, которого разъедает жажда власти и ложное тщеславие. Казалось бы – классический сюжет о палаче и его жертве. Но у Достоевского все оказывается сложнее: по ходу действия герои меняются местами, и вот уже непонятно, кто палач, а кто жертва. Из каких соображений ростовщик женился на Кроткой: из жалости или для того, чтобы мучить ее и таким образом мстить миру? Постепенно выясняется, что у героя есть своя постыдная тайна: когда-то он служил в полку, но его выгнали за трусливый отказ стреляться на дуэли. Объясняя свой поступок жене, герой утверждает, что не смерти испугался, а показаться смешным. В своем патетическом монологе он говорит: «Вы отвергли меня, вы, люди, вы прогнали меня с презрительным молчанием. На мой страстный порыв к вам вы ответили мне обидой на всю мою жизнь. Теперь я, стало быть, вправе был оградиться от вас стеной, собрать эти тридцать тысяч рублей и окончить жизнь где-нибудь в Крыму, на Южном берегу, в горах и виноградниках, в своем имении, купленном на эти тридцать тысяч, а главное, вдали от всех вас, но без злобы на вас, с идеалом в душе, с любимой у сердца женщиной, с семьей, если бог пошлет, и помогать окрестным поселянам».
Режиссер показывает, как человек, романтически противопоставляющий себя окружающим, воплощает свой план мести. Но в реальной жизни он мстит скорее себе и своим близким. Так рождается мотив человека, наказывающего самого себя. Постепенно он превращается в настоящего тирана, на визуальном уровне вытесняя жену со сцены, захватывая ее жизненное пространство. Он стирает рисунки с ее доски и рисует свой идеал – совместную поездку в Булонь. Этот мотив особенно ярко проявляется в танце героини перед ее болезнью. Вообще, хореография в постановке руководителя театра-студии «Айседора» Ольги Ишутиной стала душой спектакля. В уже упоминавшемся эпизоде Кроткая танцует с куклой в руках, и зритель замечает сходство между ее движениями и движениями безвольной куклы. В конце танца Кроткая лежит на столе, а на ее груди в такой же позе мы видим куклу как символ побежденной души героини.
Трагическая развязка показывает единственную возможность бунта для кроткого человека – добровольную смерть. Когда героиня Марины Симоновой стоит на балконе в белой ночной сорочке, кажется, что она окончательно стала призраком (или ангелом?) для героя. В своих воспоминаниях ростовщик еще пытается говорить о том, что жена мучила его, а он был лишь жертвой. Но в конце герой все же находит в себе силы, чтобы признать свою долю вины в смерти любимого человека. И в этом режиссер Андрей Новиков идет вслед за Достоевским: только правда может помочь запутавшемуся человеку и дать ему надежду на возрождение.
Виктория Лушина
фото Диана Литвинова
