Не так давно в Воронеже побывал известный российский актер Константин Хабенский. В гимназии им. Басова он открыл творческую студию для детей, где теперь будут проводиться открытые уроки. Кроме нашего города участниками этого проекта стали Пермь, Казань, Екатеринбург, Санкт-Петербург и Нижний Тагил. Цель проекта Хабенского – не подготовка детей в театральные институты, а развитие у них понимания многообразия искусства. Каждый желающий школьник теперь сможет попасть в ту или иную творческую мастерскую, так как занятия будут проводиться бесплатно и не предполагают конкурсной основы. Помимо основной цели своего визита Константин Хабенский стал и гостем редакции «Время Культуры».
– Вы служите во МХАТе, и в то же много времени отдаете кинематографу. А меж тем многие театральные актеры, которые начинают интенсивно сниматься в кино, жалуются, что съемочная площадка постепенно вытесняет из их жизни театральные подмостки и это начинает тяготить. Более того, появляется ощущение, что киношная жизнь навязывает штампы, которые негативным образом отражаются на профессиональных актерских качествах. Не происходит ли с вами чего-то подобного, и каким актером вы себя считаете в первую очередь – театральным или киношным?
– Знаете, театр и кино негативно влияют друг на друга, когда начинают пересекаться, когда у актера получается одна сплошная гонка – и как итог: нет возможности сосредоточиться ни на сцене, ни на съемочной площадке. Но если упорядочить свою творческую жизнь, если не пытаться заработать всех денег, которые существуют в мире, снимаясь в плохих сериалах, то окажется что театр и кино прекрасно дополняют друг друга – учитывая, что это совершенно разные виды искусства.
– И что в кино и театре совершенно разные способы актерского существования и воплощения тех или иных образов…
– Да. Но если в театре на данный момент мне уже кое-что понятно, я даже могу фантазировать и импровизировать во всем том, что касается придумывания, сочинения спектакля, то в кино делаю лишь первые шажочки – иногда робкие, иногда наглые. Поэтому сейчас мне больше хочется покопаться и разобраться в кинопроизводстве.
– Тогда скажите, пожалуйста, насколько вы избирательны при чтении тех или иных киносценариев, предлагаемых вам?
– Стараюсь быть избирательным и соглашаться только на то, что мне действительно интересно. Другое дело, что иногда соглашаясь на ту или иную работу, надеешься на одно, а на выходе получаешь что-то совершенно противоположное и неудобоваримое. Поэтому, чтобы по возможности избегать ошибок, я в последнее время становлюсь не просто избирательным, но даже придирчивым. Наверное, уже и возраст диктует, что из количества необходимо переходить в качество.
– Правильно ли я понял, что театр для вас на данный момент существует все-таки вторым номером после кино?
– Нет, все-таки нет. В моей жизни театр и кино органично меняют друг друга и театральные подмостки все так же важны для меня. Чем больше я узнаю театр, тем больше мне хочется в него погружаться, по-хорошему шалить для себя, коллег и зрителей. Но я не участвую в каждой премьере, чтобы не забить себе уши ватой, а душу салом.
– Если говорить о театральных ролях, то сейчас вам, вероятно, больше интересны работы «на сопротивление», сценическое существование в несвойственных для вас амплуа?
– К сожалению, мне пока не дают таких ролей. В душе-то я старуха-процентщица, этакая бабка непонятная, но внешне выгляжу все-таки немножко по-другому. Поэтому чаще всего режиссеры при назначении меня на ту или иную роль ориентируются на внешние данные и на то, что я сейчас вроде как медийная личность – делается это, разумеется, ради привлечения зрителей на спектакли. Но надеюсь, что характерные роли мне все-таки начнут давать понемногу.
– Если говорить о конкретных примерах и взять ту же самую вампиловскую «Утиную охоту», кто вам интереснее – Зилов или официант Дима?
– Понимаю, что вы имеете в виду…Зилов – роль на вырост, в ней еще копаться и копаться, а что касается Димы-официанта, то этот персонаж настолько далек по сути своей от меня, что я попробовал бы его сыграть с превеликим удовольствием.
– Вы удовлетворены тем, чего достигли к нынешнему моменту в профессиональном плане?
– Нет. И очень завидую тем коллегам, которые удовлетворены своими профессиональными достижениями. Им хорошо, наверное, и спокойно. У них много свободного времени, чтобы заниматься своим здоровьем, семьей. Ходить на премьеры и всякие тусовки. Но у меня, очевидно, другой склад характера. И хотя мне уже все уши прожужжали тем, что, дескать, Хабенский – это бренд, что я уже сам себе не принадлежу, но, тем не менее, я не хочу соответствовать этому самому своему бренду. Поэтому в свободное время летаю по стране, делаю то, что считаю правильным и нужным.
– Если бы вам одновременно предложили интересную роль, скажем, в театре, и очень денежную роль в кино – каков был бы ваш выбор?
– Я к деньгам отношусь спокойно, того что я сейчас зарабатываю, хватает на то, чтобы содержать семью – и для меня этого достаточно. Поэтому я предпочел бы роль интересную в профессиональном плане. Кстати, буквально на днях у меня была проблема такого выбора – в результате я отказался от очень выгодного в материальном плане предложения.
– Скажите, с вашей точки зрения, должно ли искусство быть «вечным» – то есть, существовать отдельно от социальных и политических процессов, происходящих в стране или все-таки оно должно живо откликаться на любое актуальное значимое событие?
– Если говорить о театре или кино, то, безусловно, эти искусства не могут оставаться в стороне от того, что происходит в жизни в данный момент. И даже играя Чехова или Островского, мы должны уметь подавать свои персонажи так, чтобы они были понятны и актуальны для современного зрителя – то есть, социальные аллюзии должны присутствовать в любом сценическом или кинематографическом произведении.
– Если не секрет, а пытаются ли те или иные российские политические партии использовать бренд «Хабенский» в своих целях?
– Мои многие коллеги вступили в какие-то политические партии – не из желания финансовых поощрений, а скорее, по соображениям возможности продвижения своих творческих перспектив. Безусловно, им приходится такую помощь отрабатывать, но, тем не менее, я уверен, что все подобные компромиссы в конечном итоге служат благому делу. Что касается моей личной позиции, то я уверен, что актер должен быть свободен от политики – поэтому ни в каких партиях не участвую. Коллег в таких случаях понимаю и не порицаю, но сам этого делать не хочу.
– Но чем же вы хотите заниматься помимо своей профессиональной деятельности?
– Ну… вот, скажем, сейчас в стране многочисленно поколение, выросшее на рубеже между Советским Союзом и Россией. Его представители еще помнят повсеместные прослушивания телефонных разговоров и уже знают что такое – выходить на баррикады во время путча, что значат ваучеры. Это люди, которые привыкли к мысли, что деньги в жизни решают все, но, тем не менее, хотят что-то в этой жизни изменить. И вот мы свистим снизу, со своих театральных подмостков наверх: эй, послушайте, у нас есть неплохая идея – давайте сделаем так, чтобы наши дети не сдавали нас через некоторое время в дома престарелых и не уезжали жить куда-нибудь за границу, а заботились о нас и вообще были бы нормальными людьми. Очень простая, в общем-то, идея.
– Насколько я понимаю, вы сейчас ездите по регионам, чтобы воплощать эту самую простую и человеческую идею в жизнь?
– Да, я езжу, чтобы открывать творческие школы для детей, чтобы лично рассказывать о значении этих школ для воспитания детей, для развития общей культуры у населения. Вот и ваш город приехал с такой целью. Я не получаю за свои поездки ни зарплаты, ни каких-то гонораров – я это делаю по велению души, это моя идея-фикс.
– Как долго вы занимаетесь этим проектом и сколько еще планируете продолжать поддерживать его в будущем?
– Я езжу по стране уже полтора года, на данный момент существовали три творческие школы для детей в Казани, Екатеринбурге и в Перми – теперь есть такая и в Воронеже. Впереди – открытие еще десяти школ в разных городах России.
– Вы это делаете в одиночку?
– Нет. Ко мне присоединились уже многие мои коллеги, и еще больше тех, кто собирается это сделать. Актеры будут приезжать с мастер-классами – в общем, творческие школы для детей без нашего внимания не останутся ни в коем случае.
Олег Котин
