13-14 июня в концертном зале Event-Hall состоялся спектакль «Планета Лем».
Бунт Ийона Тихого и гуманоидов оказывается бесполезным: выродившиеся люди не помнят, что такое свобода, и не знают, как с нею быть. Поэтому жители будущего просят пощады: вытаскивают покалеченного ими робота, приводят его в чувства.
Сами везут свои металлические коконы-капсулы, чтобы возвратиться в привычную социальную роль амебообразных рабов. «Старший брат»-Суперкомпьютер, зловеще смеявшийся несколько минут назад, оказывается прав – без него наступит обыкновенная тоска. Если отобрать у современного человека все гаджеты и отпустить в реальную жизнь без IT-примесей, произойдет то же самое. Так закончилась часовая история «Планеты Лем», зрелищного и вольного выражения основных посылов известного польского писателя-фантаста и футуролога Станислава Лема.
Это история о том, что человечество обязательно попадет в технологическую ловушку вселенского размаха, расставленную своими же руками из самых лучших побуждений, и спасти его будет невозможно.
Спектакль, мало начиненный словесным материалом, похож на яркое фантастическое шоу с роботами, киборгом и огромной, странной, похожей на паука машиной с несколькими экранами. И с борьбой. Ожидать другого сложно, на то она и космическая фантастика, что визуально понятна всем и в любой трансформации сюжета, даже самой накрученной. Тем более что и «Театр Бюро Подружи» (Театр Бюро Путешествий) существует почти 30 лет как чисто уличный, с акцентом на костюмированное и яркое представление; это можно было оценить еще до сеанса, на параде уличных театров. Для трехлетней «Планеты Лем» сделали исключение: показали в полумраке под высокими черными сводами концертного зала. Это для того, чтобы не переносить постановку на время, близкое к полуночи, зато благодаря такому ходу удалось приблизить эффекты космического пространства и ощущения безнадежной пустоты к возможному максимуму.
«Сознательная жизнь переехала в лаборатории, оттуда начинают контролировать людей».
«Побег невозможен».
«Человек забыл, что он – вершина цивилизации».
Сюжет прост: на планету прибывает Ийон Тихий, главный герой многих произведений Лема, в том числе «Дневников Ийона Тихого» и «Футурологического конгресса», по мотивам которых и поставлен спектакль. Он должен встретить профессора Тарантогу (тоже частого гостя в текстах писателя) и спасти апатичное население планеты от роботов-эксплуататоров.
При виде местных жителей невольно вспоминается английское расхожее выражение «couch potato» (буквально – диванная картошка) – человек, который постоянно валяется перед телевизором и поглощает при этом фастфуд. Если учесть, что в народе давным-давно телевизор именуют «зомбоящиком», то подобным образом человек вполне может эволюционировать. Только у гуманоидов другой наркотик – обонятельный. Не зная вкуса, цвета, запаха настоящей свободы, они дышат ароматом иллюзии, которую перед пробуждением им брызгают в лицо роботы. А для зрителей для пущей наглядности в начале и в конце спектакля распыляют по периметру сцены ментол. У Лема это некий маскон – вещество-дурман, которое поддерживает псевдореальность и склизкую серую пищу превращает в аппетитную индейку, а тщедушного древнего старика с протезами – в бодрого профессора Тарантогу.
Получается, по задумке режиссера-постановщика и руководителя театра Павла Шкотака, мы сейчас находимся на той стадии, когда общество потребления в сочетании с технологическим прогрессом постепенно и незаметно наносит непоправимый вред. И если мы не задумаемся и не перестанем быть заложниками массовых коммуникаций, перекладывать ответственность за нашу жизнь на совершенный, но искусственный интеллект, то все пойдет, пусть и далеко не сразу, по схожему сценарию.
Если вспомнить «Футурологический конгресс», там перед Тихим предстает третичная реальность. После паров отрезвина герой увидел нечто похожее на то, что увидели зрители Платоновского фестиваля. Чтобы вернуть первичную, истинную реальность, нужно перебить еще один слой психимикатов. А там, что называется, – ледниковый период. Этого зрителям не показали (да и не нужно), дали только понять, как архаично смотрятся живые книги или голова лося, висевшая на стене чьего-нибудь кабинета. Дали возможность лишний раз впечатлиться «экшеном», быть может, и вовсе не зная, о чем писал тот самый Лем.
А он вдруг смотрит на нас из разных экранов, спокойный и черно-белый. Как назидание потомкам. Вдруг протрезвеем, продышимся и возьмемся за себя?
Валерия Боброва
