Мастерская Владимира Алексеевича Мурзинова – бесконечная галерея. Картины повсюду, и художник перелистывает их, как страницы своей жизни. Рассказать Владимир Алексеевич может о многом: он видел Великую Отечественную, служил в ГДР, при нем строилась Берлинская стена. Художник 25 лет занимался оформлением главной улицы Воронежа, потом заведовал выставочным залом. На протяжении всей жизни он не расстается с красками и холстами, но было у него и другое увлечение: Мурзинов одним из первых в Воронежской области освоил байдарочный спорт и стал выступать на соревнованиях, а потом тренировать команду.
Первый карандаш
Когда началась Великая Отечественная война, отца Владимира Алексеевича отправили в город Куйбышев на авиационный завод строить самолеты. Через несколько месяцев к нему перебралась и семья. «Родители нас с сестрой закрывали в комнате на целый день и уходили на работу. И я весь день смотрел в окно – телевизора-то не было. А потом появился карандаш». Владимир Алексеевич не просто смотрел в окно, а старался нарисовать все, что видел. Родители это заметили и стали немножко помогать: мама показывала, как рисуются профили, набрасывала для сына разные фигурки. А отец как-то сел рядом и сказал: «Вот смотри, когда война закончится, мы вернемся в Воронеж и построим дом». И нарисовал – с оградой, палисадником и собачьей будкой. Так оно и получилось: дом построили, причем такой же, как на картинке.
Когда война закончилась, вернулись в Воронеж. Работы для Мурзинова, желающего рисовать, было предостаточно: школьные газеты, задания по оформлению. Да и на уроках ИЗО он был незаменимым человеком: всегда быстро создавал свою работу, а в оставшееся время помогал одноклассникам. Учитель Александр Прокофьевич Орехов это заметил. Как-то раз он рисовал в пионерской комнате сказочных персонажей для новогоднего оформления и заметил мальчика, который с открытым ртом следил за его работой. Последним оказался Владимир Мурзинов. «Ну, что стоишь? Хочешь, заходи, помогай. Я тебе подскажу», – предложил учитель. Вот так все началось с оформления школьных праздников, а вылилось в оформление главной улицы города…
Художник с веслом
Параллельно с искусством Владимир Алексеевич активно занимался спортом: акробатикой, борьбой. И тут тоже не обошлось без жизненных сюрпризов. «Пришли посмотреть на своих друзей на соревнования по гребле. И у одной из команд куда-то пропал человек. Ребята эти к нам подходят и просят кого-нибудь на замену: хотя бы сесть в лодку и просто весло подержать. Ну, я согласился помочь – в результате мы второе место заняли. Так я и остался в гребле». А потом в Воронеж привезли первые байдарки, чтобы местные спортсмены их освоили и начали участвовать в соревнованиях. Стали набирать команду из гребцов. Чтобы в нее попасть, нужно было сделать круг по реке Воронеж и причалить к пирсу. Главная задача – не перевернуться. Было это непросто: течение сильное, а лодка неустойчивая, но у Владимира Алексеевича получилось. И он стал художником, который ездит на соревнования по гребле.
Армейские будни и декор советских времен
1958-й. Тогда служили три года. Удачно сложилось, что искали художника, который мог бы заняться оформлением завода в ГДР под Бранденбургом. К тому времени Владимир Алексеевич уже неплохо писал, хотя и учился этому преимущественно самостоятельно. Претендовали на должность главного художника 15 человек, из которых и был выбран Мурзинов, – так и началась его служба в составе группы советский войск в Германии.
По ее окончании встал вопрос, куда пойти работать. Художественного образования у Владимира Алексеевича не было, но опыт в оформлении накопился солидный. Посоветовали попробовать свои силы на полупроводниковом заводе в качестве художника-оформителя. В те годы соцреализм процветал: практически на каждом предприятии можно было встретить «идеологическое» полотно. Владимир Алексеевич проработал там год, а потом талантливого декоратора заметили и пригласили в гороформление. Мурзинов чувствовал дух времени, и у него получались неплохие эскизы, которые на худсоветах всегда успешно утверждались. Благодаря таким достижениям через некоторое время на плечи Мурзинова легло оформление центральной части города.
Работать приходилось много: примерно за месяц нужно было нарисовать около 1000 квадратных метров. Команда из четырех-пяти человек трудилась с 9 утра до позднего вечера без выходных. Физические нагрузки были серьезные, но Владимиру Алексеевичу помогал спорт: «Я жил на Левом берегу тогда. Рано вставал утром, брал велосипед – и на Усманку. Там где-то лед, где-то водичка. Умоешься, освежишься, и обратно. В мастерскую уже идешь, а не ползешь. Так, сами понимаете, гораздо приятнее. Хорошо работать, когда ничего не болит, когда здоровым себя чувствуешь».
Мастерская – отражение души
Когда оформительская работа переходила в разряд выполненной, наступала оттепель в творческой жизни художника-самоучки. В мастерской он писал для себя, не подгоняемый сроками, по вдохновению. Это чувство Владимир Алексеевич считал и считает одним из важнейших приемов в любом деле.
В последнее время он работает в основном с помощью мастихина – специального мастерка, который применяется для нанесения густых красок на холст. В результате получаются рельефные мазки. С мастихином Владимир Алексеевич обращается очень ловко: на картинах много мелких проработанных деталей разных оттенков, тонов и полутонов. Художник любит темперу, смешанные краски и масло. В таком стилевом решении отражается и личность творца: на нас смотрит человек темпераментный и решительный, который посвятил жизнь любимому делу.
Еще немного жизненных ремарок
Выставками Владимир Алексеевич хвастаться не любит, хотя было их немало: областные, зональные, республиканские. Однако в Союзе художников он не состоял до девяностого года – просто не стремился туда. Правление Союза назначило Мурзинова заведующим выставочным залом – там он стал общаться ближе со многими авторами, одним из которых был Михаил Иванович Лихачев. «Когда он скончался, прошло полгода, приходят жена и сын и говорят мне: «Владимир Алексеевич, Михаил Иванович завещал вам свой мольберт». Репинский мольберт, огромный. Я удивился: «Может быть, не мне – залу». А они отвечают: «Нет, только вам!» Вот это для меня такая награда! Никогда речи не было, и вот так вот получилось». Теперь огромный мольберт стоит у Владимира Алексеевича в мастерской. А на нем «Подсолнухи Черноземья» – отсыл к Ван Гогу.
Сейчас
В последние годы Мурзинова стали приглашать в качестве преподавателя в Москву. Художник учит всех желающих обращаться с мастихином. В Воронеже тоже проводит мастер-классы, если кто-нибудь просит. Он с удовольствием наблюдает за самобытными неопытными натурами и по-прежнему не только учит других, но и учится сам: по мнению художника, это процесс бесконечный. В мастерской бывает каждый день, извлекает из памяти увиденные сюжеты и переносит их на бумагу или холсты. Из окна этой творческой лаборатории открывается вид на зеленые поля. Как и в начале своей жизни, Владимир Алексеевич смотрит в него и с большим удовольствием рисует увиденное.
Юлия Беляева
